Читать ««Если бы можно было рассказать себя...»: дневники Л.Н. Толстого» онлайн - страница 2

Наряду с дневником в 1847 году Толстой вел “Журнал ежедневных занятий”. Основной его функцией были планирование и учет проведенного времени. Каждая страница журнала была разделена вертикальной чертой на две графы. В одной из них, озаглавленной “Будущее”, Толстой перечислял все то, что он намеревался сделать на следующий день; параллельная графа, озаглавленная “Прошлое”, содержала сделанные днем позже отметки о выполнении плана (самой частой из таких отметок было “не совсем”). Настоящего не было. Кроме того, Толстой заполнял тетради сводами правил (“Правила для развития воли”, “Правила в жизни”, “Правила”, “Правила вообще”) (46: 262–276). Можно сказать, что в этих текстах Толстой создавал не историю, а утопию личности — свой собственный “Наказ”.

Другая тетрадь “Журнал для слабостей”, или “Франклиновский журнал”, содержала список моральных слабостей, упорядоченных по графам (как, например, “лень”, “лживость”, “нерешительность”, “тщеславие”), в которых, следуя методу Бенджамина Франклина, Толстой отмечал выказанную в тот или иной день слабость крестиком [4]. Он вел также и бухгалтерскую книгу — отчет о финансовых тратах. В целом, как можно судить по этим документам, состояние нравственного и денежного хозяйства молодого Толстого оставляло желать лучшего. Но больше всего Толстого беспокоила растрата иного капитала — времени [5].

С 1850 по 1857 год Толстой регулярно вел дневник. Начиная с 1850 года временной каркас “Журнала ежедневных занятий” и моральная отчетность “Франклиновского журнала” совмещались в рамках одного повествования. Каждая дневниковая запись отсылала к записи, сделанной накануне, которая завершалась подробным расписанием на следующий день (под завтрашней датой). Следующим вечером Толстой обозревал совершенное в течение дня и соотносил потраченное время с составленным накануне планом. Он также обозревал свои поступки, оценивая их по шкале нравственных ценностей. Запись заканчивалась планом действий и расписанием на следующий день. Приведенная ниже запись типична для 1850-х годов:

24 [марта 1851 г.]. Встал немного поздно и читал, но писать не успел. Приехал Пуаре, стал фехтовать, его не отправил (лень и трусость). Пришел Иванов, с ним слишком долго разговаривал (трусость). Колошин (Сергей) пришел пить водку, его не спровадил (трусость). У Озерова спорил о глупости (привычка спорить) и не говорил о том, что нужно, трусость. У Беклемишева не был (слабость энергии). На гимнастике не прошел по переплету (трусость), и не сделал одной штуки от того, что больно (нежничество). У Горчакова солгал (ложь). В Новотроицком трактире (мало fiertО). Дома не занимался Английск[им] яз[ыком] (недост[аток] твердости). У Волконских был неестественен и рассеян, и засиделся до часу (рассеянность, желан[ие] выказать и слабость характера).