Читать «Последний остров» онлайн - страница 154

– Сидишь, как сыч. Пошел бы да попросил у Парфена лошадь. Сена уж ни одного навильника не осталось.

– И что ты привязалась, старая? Дай же погоде утихнуть.

– Жди, когда уймется эта падера. Скормим скотине картошку, а сами зубы на полку.

– Дак март ведь на исходе, курья башка! Со дня на день уймется погода, тоды и съезжу. Гонит, гонит… А куда? Счас добрый хозяин и собаку-то со двора не прогонит. А она…

Отвернется дед Яков к окну и снова да ладом принимается за кисет. Слушает, что там, за окном. А там ничего нового. Ветер рвал из трубы дым и бросал его вперемежку со снегом в окна, стучал в двери, завывал на чердаке, где-то выколачивала дробь оторванная от карниза дранка. «Недаром говорят, март еще быку рога сломит», – думает Сыромятин.

– Будь ты неладна, – проворчит он не то на старуху, не то на погоду.

Притушит окурок и заберется на печь. Покряхтит, повздыхает и уж в который раз спросит:

– Микентия-то не нашли?

– А где его, сердешного, искать? Полазили-полазили мужики вокруг деревни…

– Чего балаболишь? Откудова мужики у нас взялись?

– С лагерю конвойных Федор пригнал. Человек, пожалуй, с десять было, а то и боле.

– Ну и чо?

– Чо… Пошарили подле дорог да у деревни. А дальше носа не сунешь, сам потеряешься в такой круговерти.

– Жалко мужичонку. До самой тонкости работу крестьянскую понимал. А безотказный до чего был.

– И не говори.

– На конюшне-то, поди, один Егорка теперь?

– А кто же еще? Поматерился Парфен, пожалобился, а никого не сыскал боле.

– Мал еще Егорка. Да и ленивый, паршивец.

– Пошто ленивый? Ничо, управляется. Все лошади ухожены. Парфен нахваливает его.

– Эт пока в охотку. Хотя Михалко тоже его нахваливает. Значит, в отца пошел Егорка. Константин-то уж какой жадный до артельной работы… А Егорке надо будет подмогнуть. Вот как полегчает…

– Помощник из тебя теперича… Сиди уж. Вместо дела только табачищем и способен свет белый коптить. Семью свою скоро по миру пустишь.

Отвернется дед Яков от сердитой жены, укроется лоскутным одеялом, притихнет. Или забудется в тревожном стариковском сне. И поплывут в усталой голове видения. О чем беспрестанно думается, то и видится. Вспоминаются сын и невестка. Весело бывало у них за столом всем-то семейством, все ладно, надежно. Теперь пошатнулась жизнь, накренилась, испробуй удержать… Еще виделась ему степь – голая, продутая всеми ветрами. Там сталкивались несметные полчища железных чудовищ. Там и могилы заброшенные чернели под степным небом. Да ведь и то сказать, кому там ухаживать-то за ними. Поскорее с поганой ордой справляться надо. Тогда уж и могилки вспомним, все до единой разыщем, солдату-защитнику народ русский поклонится и в памяти геройство его сбережет для детей и внуков, чтоб жизнь наладилась краше прежней…