Читать «Принцесса Линдагуль и другие сказки» онлайн - страница 22

– Да, на этот раз вы, батюшка, отгадали, – засмеялся мальчик. – А раз вы, батюшка, отгадали, так знайте же, что я иду к матушке.

– Не ходи к матушке, – сказал крестьянин. – Ей дела нет ни до тебя, ни до меня. Сердце у неё не лежит ни к кому, кроме большого чёрного троллёнка.

– Вы так думаете, батюшка? – спросил мальчик и заглянул в глаза отцу. – Тогда, может, поначалу мне лучше с вами остаться?

Крестьянин почувствовал такую радость, что слёзы чуть не хлынули у него из глаз.

– Да, оставайся только со мной! – произнёс он, схватил мальчика и поднял его на руки. Он так боялся ещё раз потерять сына, что пошёл дальше, не выпуская его из объятий.

Так прошли они несколько шагов, и тут мальчик заговорил.

– Хорошо, что вы несёте меня на руках осторожно, не то что подмёныша, – сказал он.

– О чём ты? – спросил крестьянин.

– Ведь троллиха несла меня на руках по другую сторону ущелья. И всякий раз, когда вы спотыкались и чуть не роняли подмёныша, она тоже падала вместе со мной.

– Что ты говоришь? Вы шли по другую сторону ущелья? – спросил крестьянин и глубоко задумался.

– Я никогда прежде так не боялся, – продолжал мальчик. – Когда вы бросили троллёнка вниз в пропасть, троллиха хотела бросить меня следом за ним. Кабы не матушка…

Крестьянин чуть замедлил шаг и стал выспрашивать мальчика:

– Расскажи, как тебе жилось у троллей?

– Иногда бывало трудновато, – ответил мальчик, – но, когда матушка бывала ласкова к троллёнку, троллиха бывала ласкова ко мне.

– Била она тебя? – спросил крестьянин.

– Не чаще, чем вы били её детёныша.

– Чем тебя кормили? – продолжал расспрашивать мальчугана отец.

– Всякий раз, когда матушка давала троллёнку лягушек и мышей, меня кормили хлебом с маслом. Когда же вы ставили троллёнку хлеб с маслом, троллиха предлагала мне змей и репейник. Первую неделю я чуть не умер с голода. Кабы не матушка…

Не успел ребёнок произнести эти слова, как крестьянин круто повернул назад и начал быстрыми шагами спускаться в долину.

– Не знаю, как это могло получиться, – сказал он, – но, сдаётся, от тебя пахнет дымом пожара.

– Ничего тут удивительного нет, – сказал мальчик. – Ведь прошлой ночью меня бросили в огонь, когда вы швырнули троллёнка в горящий дом. Кабы не матушка…

Тут крестьянин так страшно заторопился, что почти бежал. Но внезапно он остановился.

– А теперь скажи, как получилось, что тролли отпустили тебя на волю? – спросил он.

– Когда матушка пожертвовала тем, что было для неё дороже жизни, тролли уже потеряли власть надо мной и отпустили меня, – произнёс мальчик.

– Разве она пожертвовала тем, что для неё было дороже жизни? – спросил крестьянин.

– Да, верно, так оно и было, когда она позволила вам уйти, ради того чтобы сохранить троллёнка, – ответил мальчик.

Жена крестьянина по-прежнему сидела у колодца. Она не спала, но словно окаменела. Она не в силах была пошевельнуться, и всё, что творилось вокруг, она не замечала, как если б и вправду умерла. И тут вдруг она услыхала, как вдали кричит её муж, он звал её по имени, и сердце её забилось снова. К ней опять вернулась жизнь. Она открыла глаза и огляделась вокруг, словно человек, только что оправившийся от сна. Стоял ясный день, светило солнце, выводил трели жаворонок, и казалось совершенно немыслимым, что и в этот чудесный день ей снова придётся тащить на плечах свою беду. Но внезапно она увидела обуглившиеся брёвна, которые валялись вокруг, и толпы людей с чёрными, закопчёнными руками и разгорячёнными лицами. И поняла, что пробудилась к ещё более горестной жизни, чем прежде. Но всё-таки в ней осталось ощущение того, что страдания её подошли к концу. Она оглянулась: где же подмёныш? Он не лежал больше у неё на коленях, и нигде поблизости его не было. Если бы всё было, как прежде, она бы вскочила и начала его искать, но теперь она как-то непостижимо почувствовала, что это не нужно.