Читать «Принцесса Линдагуль и другие сказки» онлайн - страница 18

– Ясное дело, я хочу получить его, – ответила жена, – но только не таким путём.

Крестьянин поднял было руку, чтобы снова ударить детёныша, но, прежде чем он успел это сделать, жена заслонила троллёнка собой, и удар достался ей.

– Боже небесный! – воззвал крестьянин. – Теперь мне понятно, ты собираешься подстроить всё так, чтобы наш ребёнок остался у троллей на всю жизнь.

Он молча постоял в ожидании, но жена по-прежнему лежала на полу, защищая своим телом троллёнка. Тогда муж, отбросив палку, в гневе и печали вышел из горницы.

Потом он всё удивлялся, почему не сделал по-своему, хоть жена так ему противилась. Но что-то его остановило. Не мог он ей перечить.

Снова прошло несколько дней в горе и печали. Тяжко матери терять дитя. Но хуже всего на свете получить вместо него подмёныша. Это ещё пуще нагоняет тоску и не даёт покоя.

– Не знаю уж, чем и кормить детёныша, – сказала однажды утром крестьянка мужу. – Не желает он есть то, что я ему ставлю.

– Ничего удивительного, – ответил муж. – Разве ты не слыхала, что тролли ничего, кроме лягушек да мышей, не едят?

– Но ты ведь не потребуешь, чтобы я пошла к лягушечьему пруду и добывала ему там корм? – спросила жена.

– Нет, ясное дело, я этого не потребую, – усмехнулся муж. – По мне, лучше всего было бы, если бы он умер с голоду.

Прошла целая неделя, а крестьянка всё никак не могла заставить троллёнка что-нибудь съесть. Она расставила вокруг него разные лакомства, но троллёнок только кривлялся да плевался, когда она хотела заставить его что-нибудь отведать.

Однажды вечером, когда, казалось, он вот-вот умрёт с голоду, в горницу примчалась кошка с крысой в зубах. Крестьянка вырвала крысу у кошки, бросила её подмёнышу и быстро вышла из горницы, чтобы не видеть, как он ест.

Когда же крестьянин заметил, что жена его и впрямь начала добывать подмёнышу лягушек, мышей да пауков, его охватило такое к ней отвращение, что он не мог дольше его скрывать. И слова доброго сказать он ей тоже не мог. Но из дома насовсем не уходил – она ещё сохранила какую-то долю своей власти над ним.

Но этого мало. Слуги тоже начали выказывать неуважение и непочтительность хозяйке. А хозяин перестал делать вид, будто он этого не замечает. И хозяйка поняла, что коли она и впредь будет защищать подмёныша, то тяжек и горек станет ей каждый божий день. Но уж такой она уродилась: если на её пути вставал кто-нибудь, кого все ненавидели, она старалась изо всех сил прийти бедняге на помощь. И чем больше страданий выпадало на её долю из-за подмёныша, тем бдительнее следила она за тем, чтобы ему не причинили ни малейшего зла.

Спустя несколько лет в полдень крестьянка сидела одна в горнице и накладывала заплатку за заплаткой на детскую одёжку. «Да, – подумала она, – не ведает добрых дней тот, кому нужно заботиться о чужом ребёнке».

Она всё латала и латала, но прорехи в одёжке были такие большие, и их было столько, что, когда она смотрела на них, слёзы выступали у неё на глазах. «Однако это уж точно, – подумала она, – коли б я латала курточку собственному моему сыну, я бы прорех не считала».