Читать «Сайт нашего города (сборник)» онлайн - страница 203

– Money, баксы.

– А из людей тебе кто нравится?

– Ева Браун. Сам Фюрер называл её идеалом арийской женщины, чьё призвание – служение мужчине-воину. Она так эффектно умерла! Я тоже так хочу…

– И тебе её не жалко? Несчастная ведь баба, умерла молодой в разгромленной стране. Чего ж хорошего?

– Странно, но почему-то её совсем не жалко. Мне из всех людей больше всего было жалко ту бабку, у которой мы с Сонькой и Тёмкой жили. Она была какая-то… настоящая, что ли. Я даже не знала, что такие настоящие люди могут быть. Вот моя мазер придуманная от и до: всё у неё откуда-то слизано, позаимствовано, все ужимки, повадки. Всё до последнего волоска взято то из журнала какого-то, то из фильма, то из шоу! А своего ничего нет. И фазер такой же, и его тёлки все до одной. А эта бабка была такая, какая есть, и ничего про себя не выдумывала. И это так здорово: быть настоящей, хотя… Почему же она была такая бедная? Такая добрая была, хорошая, хотя мы ей и чужие совсем. В Бога верила, но не так, как все сейчас верят для показухи, для прикола или от скуки, а по-настоящему, – и тут у Евы лицо становится хмурым и непроницаемым: – А я в Бога не верю. Нет никакого Бога! Если бы он был, то обязательно помог бы этой бабке. Она же хорошая была, очень хорошая! Самая лучшая из всех людей, каких я знаю. Вот если бы у меня такая бабушка была… Бог сделал её нищей и больной за её доброту, а хорошо живут только злые и грязные люди. И чем поганей они себя ведут, тем лучшая жизнь им достаётся. Не знаю, как в других странах, но в ЭТОЙ – именно так. Или это Бог у нас какой-то другой?.. Ты не представляешь себе, какие крокодилы на «мерсах» разъезжают, а старуха эта даже пешком до Питера ходила, потому что денег не было у неё. Рано утром выйдет, к ночи дойдёт, на вокзале переночует и идёт к Кузнечному рынку цветочки и редиску продавать. У неё в доме все стены были какими-то бумажками увешаны, какими-то грамотами и похвальными листами за победы в соци… социальных соревнованиях.

– Социалистических.

– Ну да, со-ци-а-лис-тических. Я её спрашиваю: «Бабушка, а что это за бумажки?». А она говорит, что этот не бумажки, а награды от Советской власти за её добросовестный труд. Я говорю, что же это за труд, который оценивается такими бумажками. Она всю жизнь отработала, а ей вместо зарплаты такие бумажки выдавали. Даже мой фазер до такого не додумался пока. У Тёмки от прадеда хоть ордена остались, их продать или на что-то обменять можно, а вот эти грамоты кто сейчас купит? И ведь у многих стариков такие грамоты есть. Мы по разным заброшенным домам потом тусовались, брать нечего, а только эти грамоты на стенах… Нет, я теперь совсем не смогу дома жить.

– Как же ты дальше жить планируешь?

– Я выйду замуж за мешок с деньгами и буду жить в своё удовольствие.

– А если он не захочет?

– Кто?

– Ну этот. Мешок с деньгами.

– Да куда он денется-то! – Ева делает бровки домиком, и её лицо вновь приобретает детское выражение. – Кто его спрашивает, ваще! Мешок – он мешок и есть. Меня мазер научила, как надо действовать. Хочешь, я тебя научу?