Читать «Писатель и балерина» онлайн - страница 42

– Пробиваться на сцену через чью-то постель – ну так бывает, конечно, но это… – Полина опустила глаза и покраснела.

Она очень хорошо умела краснеть. А что вы хотите? Нередко это единственный способ смягчить, а то и вовсе свести на нет неприятную ситуацию. Хорошо тем, кого в жизни балуют и защищают. А если заботиться о себе приходится исключительно самой – потому что кому ты вообще нужна? – тогда поневоле выучишься всяким… штукам. Балеринам, конечно, преподают основы актерского мастерства – все-таки сцена, не хухры-мухры, – но именно что «основы». Так, по верхам. А краснеть по заказу не так-то просто. Но Полина умела. Даже немного гордилась этим – в глубине души. Во-первых, потому что глупо подобное умение рекламировать, о таком никто знать не должен. Во-вторых, никто не должен знать, откуда оно взялось. Унизительно. Гадко. Именно ощущение полной беспомощности перед унижением и вызывало краску на ее щеках: не стыд – скорее гнев. Даже бешенство.

Полина была тогда совсем маленькая – лет пяти, кажется. В детский сад ходила. И мегера-воспитательница застала ее как-то раз в углу детсадовской площадки – с мальчиком. Полина до сих пор помнила, как он, смущаясь и опуская глаза, протянул ей помятую в кармане шортиков конфету. Мальчик был очень красивый: с разными глазами, правый карий, левый зеленый, и волосы у него выгорели странными пестрыми прядками – как перья! А еще у него была дырка на месте одного из передних зубов, и он в эту дырку свистел так, что на другом конце улицы можно было услышать! Необыкновенный мальчик! И Полина, тоже смущаясь, конфету взяла. Но тут налетела эта… Почти волоком потащила Полину на детсадовскую террасу, собрала всех вокруг нее и чуть не час читала мораль. Да что там – мораль! Мерзкий, отвратительный монолог, посвященный тому, кем и чем станет Полина в будущем, поскольку «приличные девочки на мальчиков не вешаются». Разве она вешалась? «Позорище» и «бесстыжая» были самыми безобидными словами из вылитого на нее ушата грязи. Полина стояла перед рассаженной по кругу группой и слушала. Ей было невыносимо стыдно и мерзко. Вообще невыносимо. Впервые она тогда почувствовала вкус настоящей ненависти. Если бы только она была не такая маленькая – она бы убила эту отвратительную злющую тетку! Да и мальчику бы не поздоровилось – ему-то воспиталка почему-то только и сказала: «Доступные девочки – не самая подходящая компания. Запомни это!» И все.