Читать «Фантастический детектив 2014 (сборник)» онлайн - страница 115

Утер Махоня смотрел на кончик пера, сжимаемого побелевшими пальцами. Смотрел – и не мог поднять взгляда.

* * *

– Кровянка хороша, если размять ее как следует да залить пивом, – рассказывал Херцер, отрезая маленьким ножичком кусочки репы. Отрезав, макал их в сметанный соус и закидывая в окаймленную рыжим волосом пасть.

На столе перед ним стояли опустошенные плошки и кружки; бумаги были сдвинуты на край стола.

Херцер продолжил было разглагольствовать, но Утер, проведший в Сойковой башне без малого все время до позднего пополудня, вдруг почуял, как к горлу подкатывается комок желчи. Все здесь – запахи, звуки, то, что видел глаз и осязали пальцы, – сделалось невыносимо, и Утер бросился стремглав к двери, скатился по трем ступеням, забежал за угол четырехугольного двухэтажного строения, примыкавшего к башне, бухнулся на колени, уперев голову в холодный камень, и с трудом совладал с рвотным позывом. Сидел, дыша ртом и стискивая до боли кулаки.

Потом над головой его с треском распахнулось малое оконце, и знакомый уже голос Ортуина Ольца произнес кому-то не без запальчивости:

– Да, мальчик, это – справедливость. Неприглядна и груба, но встретишь ее – и ты на коленях. Так было и так будет. И мы – не исключения, если собираемся ей служить.

– Вот только, служа ей, понимаешь, что прислуживаешь собственной гордыне, – второй голос оказался голосом Найденыша.

– И ты полагаешь, есть иной путь?

– Я не полагаю – я знаю. Я этот путь видел.

Пренебрежительное фырканье Ольца было словно щелчок пальцами.

– Это где же? При Блаженном Гидеоне-то? Но я слыхал, что и расстрига верит лишь в справедливость, причем – в свою собственную.

– Блаженный Гидеон – не расстрига.

Утер замер. Убежать, не выдав своего присутствия, было невозможно. Оставалось лишь сидеть, молясь Богоматери и святому Ульриху Аугсбургскому, чтобы ни один из беседующих не выглянул в окно.

– Ты ведь понимаешь, что он – наилучший кандидат на Божью справедливость?

– Но это не остановит убийцу и не накажет виновного.

– Если ты прав, смерть грозит лишь одному человеку. К тому же нелучшего разбора даже как для нынешних времен.

– А если я не прав? Или если убийца не остановится? Или если это не месть? Или если я и вовсе иду ложным следом? В том-то и разница между справедливостью и истиной: истина – единственна, а справедливость – для всякого своя собственная.

Скрипнуло дерево – словно один из собеседников вцепился в спинку стула или столешницу.

– Истина порой ослепляет, – проворчал Ольц.

– Слепит, я бы сказал.

– Как ни скажи – а только частенько случается, что после торжества истины остаются лишь обожженные сиянием ее калеки.

– Если я кого и сжигал…

– Да не о тебе же речь! – Голос Ольца сделался досадлив. – Сколько бы ты там ни сжег ведьмовских отродий…

– Восьмерых, – отмерил глухо Дитрих Найденыш, и от голоса его у Утера все скорчилось внутри. – А двое из обвиняемых были мною оправданы и отпущены на свободу.

– И что сталось с ними, освобожденными тобою, после? Живы они в своих городах и селах или же им, оправданным, пришлось бежать от гнева соседей и знакомцев? Потому что истина – жестока и беспощадна. И ей плевать на людей.