Читать «Подсудимые песни» онлайн - страница 19
Анатолий Соломонович Бергер
Про осень: «Рыжая лиса
Метёт хвостом, ушами шарит,
С того и шелестят леса».
Как небо, поле, время года,
Бурлящей речки быстрота,
Так сокровенна и чиста
Родная речь в устах народа.
«Нынче видел я воочью …»
Нынче видел я воочью,
Трудно обходясь без сна —
Медленною звёздной ночью
Пробиралась тишина.
За деревьями во мраке
Тайна длилась и ждала,
Звёзды делали ей знаки,
Полыхая без числа.
Петушиный клик звенящий
Звал в дорогу утра свет,
До поры себя таящий
Тот молчал ему в ответ,
И текла из дали дальней
Семизвёздного ковша
Всё прозрачней, всё хрустальней
Ночь живая, как душа.
«Роковое семизвездье …»
Роковое семизвездье,
Отчего ты зверь лесной,
И о чём ты тайной вестью
В тёмной глубине ночной?
Чудо ль давнее глаголет
Древний твой полуустав,
Или Господа он молит,
К небу спящему припав?
Иль ты зверь и впрямь, шаманом
Околдованный, в ночах
По небесным тем полянам
Бродишь и наводишь страх:
«Рявкну, мол, да ошарашу
Лапой, злобы не тая,
И смахну, знай, землю вашу
В страшный мрак небытия…»
И тайна жизни навсегда ясна
Навек для нас неведомой природе
«Всё разрослось на родине моей …»
Всё разрослось на родине моей, —
И полнозвучно лес шумит высокий,
Ручей бежит, вода в нём зеленей
От спелых трав, и тины, и осоки.
И всё белей круглеют облака,
И всё синей и круче свод небесный,
Я месяц не был здесь.
Прошли века
Иль миг один всего лишь?
Неизвестно.
По — своему считают времена
Леса, ручьи, звезда на небосводе,
И тайна жизни навсегда ясна
Навек для нас неведомой природе.
«Над хмурою леса окраиной …»
Над хмурою леса окраиной
Глухая воронка небес,
Прощально в душе и отчаянно,
Огромен и сумрачен лес.
Во мгле тишина вереницею
Иссохшихся листьев кружит,
Сверкнёт и погаснет синицею
И смутно опять ворожит.
Над бедностью пней, над канавою,
Корягой, упавшею вкось,
Кустов набежавших оравою
И вставших кому как пришлось…
И пахнет глухою сторонкою,
Дремучей тоскою до дна,
И тёмной своею воронкою
Засасывает вышина.
«Опять Медведица горит …»
Опять Медведица горит,
Полнеба закогтив огнисто,
И сонной тишины гранит
Стоит кругом темно и чисто.
Как одинок он — звёздный зверь
В своей пунктирности подробной!
Попробуй, душу разуверь,
Что избежишь судьбы подобной.
Среди вселенской немоты
В ночи недвижной и огромной
Гореть вот так же будешь ты —
Неугасимо и бездомно.
«Звезда одна единственная в небе …»
Звезда одна единственная в небе
Мерцает, раздвигая облака.
Как холодно ей там!
Как древний ребе,
Она пророчит, словно на века.
И в сны мои врывается без спросу,
И вижу я пожары и мечи,
Среди руин пророк длинноволосый
Взывает и слова, как звёзд лучи.
Он одинок в глухом ряду столетий,
Зол Вавилон и пал Иерусалим,
Но он — звезда ночная на рассвете,
И я во сне рыдаю вместе с ним.
«Иеремия к пораженью звал …»
Иеремия к пораженью звал,
Но речь его была словами Бога,
Накатывался вавилонян вал
Всё яростней и всё не шла подмога.
«Он притупляет воинов мечи!
Военачальники слабеют духом
А чьи его слова, ты знаешь — чьи?
Народ же тёмен, верит всяким слухам», —
Князья царю кричали.
