Читать «Операция «Купюра»» онлайн - страница 190

– Ну, не вприсядку же ему плясать, – строго заметил Минц. – А об остальном речи уже нет.

– Ты дедулю-то будил? – почёсывая вихрастую макушку, спросил племянник.

– Нет, пусть выспится. И так с нами вчера намучился.

– Юрка, тебе от любовницы с ребёнком так рано возвращаться нельзя! – подмигнул Грачёв Далю. – Обожди маленько. Или на работу пора?

– Я во вторую смену сегодня, а халтура подождёт, – успокоил тот. – Между прочим, передавали, что на улице здорово потеплело. Не наворачивайте на себя лишнего – взопреете. Я вас провожу, дождусь, пока дед встанет, чтобы не убегать вот так, по-английски. А вам уже на завтрак времени почти не остаётся, так что шевелитесь – в темпе вальса!

Юрий оказался прав – погода смягчила свой норов. Тучи заволокли низкое небо, и лишь изредка между ними проглядывала мутная синева. Лежащие в центре проезжей части Большого проспекта трубы засыпало снегом, и вокруг сразу стало чище, наряднее. Грачёвские «Жигули» были припаркованы на 16-ой линии, и потому Всеволод с Александром завернули на угол дома.

– Кто за рулём? – спросил Минц, когда Грачёв достал ключи из портмоне.

– Глупые вопросы задаёшь, – достаточно миролюбиво отозвался хозяин машины.

– С Юркой-то насчёт телевизора договорился?

– Конечно – когда прощались. Ты ко Льву Бернардовичу в комнату заходил, потому и не слышал. Послезавтра в одиннадцать утра подскочит к нам на Кировский. Ему раз плюнуть всё это починить…

Пока прогревался мотор, они оба в авральном порядке чистили «Жигуль» от снега и наледи. Потом, разгорячённые и довольные, забрались внутрь. Там было тепло от печки, и светился плафон под потолком. Когда Грачёв надевал зеркало и «дворники», из-за туч прорвался луч зимнего, низкого солнца. Но всё равно почему-то стало радостно. Всеволод вспомнил о своём рапорте и Лилькином звонке на Кировский.

Но в следующую секунду жгучий, самому не понятный восторг показался горьким на вкус. Может быть, теперь всё таким и будет в его жизни. Впереди маячил тяжкий разговор с Милорадовым, а после нужно было завершать формальности по операции «Купюра». А потом… О, Господи… будут хоронить брата!

И все, даже если ничего не скажут, будут помнить о том, что на его месте должен был быть Всеволод. И не подойдёшь не к каждому, не объяснишь, что Михаил элементарно провёл его, заставил жить и страдать. И всё же Юрка Даль прав. Раз за жизнь Грачёва Ружецкий отдал свою, значит, спасённый обязан принять этот дар – ради светлой памяти своего спасителя…

– Сева, мы опаздываем! – Минц взглянул на свои «командирские» часы.

– Да-да, сейчас! – И Грачёв дал задний ход.

Небо постепенно синело, но ветер переменился. Страшный, парализующий холод отступил. И показалось, что пахнуло весной – ещё такой далёкой, но пронзительно-желанной.

– Ты как хочешь выруливать? – Минц щурился, глядя на бьющее в глаза солнце.

– Через Средний. Только бы там нигде не задержаться.

Яростно, как весной, чирикали на липах воробьи, и ослепительно сверкал чистый снег. По тротуару двое мальчишек везли на санках третьего, маленького. И Грачёв вдруг вспомнил Лилькиных сыновей, а потом облегчённо вздохнул, снова радуясь жизни. Да, все они, живые и мёртвые, когда-то были такими…