Читать «Прощённые долги» онлайн - страница 58

– Я всё понял, Николай Николаевич, – резко сказал Озирский. – Кстати, где ваша капитанская трубка? Давайте закурим.

– Трубку нужно спичкой зажигать, – преподавательским тоном сказал Аверин. Он и впрямь достал коробок и стал набирать трубку табаком из бумажного пакетика.

– Когда вы его впервые застали в таком состоянии? – нарушил молчание Всеволод.

– В конце июля. Числа примерно двадцать восьмого… Точно, это было воскресенье, и я приехал с дачи. Разумеется, погибших уже похоронили, но огород-то остался. Я там долго сидел на крыльце, курил, вспоминал их, плакал. Соседи пытались меня утешить, но тщетно. Потом я собрал кое-какие вещи и вернулся домой, вот в эту квартиру. Тогда Антон впервые меня поразил. С ним вообще невозможно было разговаривать…

– А каким образом он исчез? – продолжал Грачёв, потому что Озирский сидел неподвижно и смотрел на портреты.

– Это случилось в пятницу, тридцатого августа. Я. поверьте, все эти события в верхах пропустил мимо сознания, да и сын тоже. Какое нам дело до всей этой грызни карьеристов? В последний раз я встречался с сыном в четверг. Бывало, что он по несколько дней отсутствовал, ночевал у друзей. Говорил, что не может находиться там, где всё напоминает о погибших. И я его понимал, не мог осуждать. Не препятствовал этим отлучкам, поездкам за город, за что теперь себя и казню. Думал, что ему так лучше, а оказалось… С тех пор я о нём ничего не слышал.

– И что, вы вот так сидели и ждали? – удивился Грачёв. – В милицию не пробовали заявить?

– Почему же? Заявил. Отдал фотографию для опознания, всё рассказал. Но пока – никаких результатов. Я уже почти свыкся с мыслью о том, что Тоша тоже покинул меня. Беда не приходит одна.

– У вас есть фотография? Дайте её мне, – потребовал Озирский. – Я размножу, передам в «Секунды», раздам своим людям. Может, кто-то Антона и узнает.

– Я принесу вам фото немного погодя. – Аверин посчитал свой пульс, потёр сердце. – А ведь только что был здоров, как бык! Марафоны бегал наравне с молодыми…

– Такой удар и быка свалит, – заметил Грачёв. – А нельзя ли взглянуть на письмо, которое вы получили?

Аверин пристально взглянул на него, но ничего не сказал. Озирский подумал, что Севка не смог скрыть свой профессиональный милицейский тон.

– Пожалуйста! – Аверин взял со стола и подал Грачёву листок, вырванный из тетрадки в клетку.

Фиолетовыми чернилами, корявым почерком там было написано:

«Н.Н.! Ваш сын жив и находится в руках преступников. Его можно спасти. В милицию не обращайтесь. Могут быть страшные последствия для Антона. Он просит…»

Дальше стояла жирная клякса. Грачёв осмотрел листок, уже не желая изображать из себя корреспондента и жить под девичьей фамилией своей матери.

– Где оно находилось?

– В моём почтовом ящике. Там были «Известия», центральная «Правда» и вот это письмо. Оно пришло без конверта – просто сложено вчетверо.

– Похоже, что писал мужчина, вернее, парень. По постановке почерка видно, что школу он окончил примерно в середине восьмидесятых годов. Что касается последней фразы… Можно предположить. Что под кляксой были слова «о помощи». Правда, автор мог дописать их позднее. Насколько я могу судить, под кляксой вообще нет никаких слов. Авторучка в отвратительном состоянии. Вероятно, человек писал в спешке, боясь, что его застанут за этим. Почувствовав опасность, он спрятал листок и второпях посадил кляксу. А потом, не желая больше рисковать, вырвал листок наискось и отвёз записку сюда, опустил в ящик. Решил, что сообщил достаточно, и вы всё поймёте. Когда вы получили письмо?