Читать «Повесть Белкиной» онлайн - страница 66

– Милочка, голубушка! Да тебя пороть надо! Кожица-то, поди, нежная-пренежная! Вот уж я тебя честь по чести ухайдакаю! – с этими словами Спонтанная Дама снимает с себя горностаевую мантию, кидает ее на пол, и, увеличиваясь, двумя пальчиками берет ее за шиворот и бросает на пол, после чего начинает пороть, приговаривая:

– Остров Радости захотела, сука! Остров Радости ей подавай! Шлюха вордовская! Сюжетов, гадина, у нее не осталось! Не видит смысла она, видите ли! Да на тебе пахать надо!..

Полина не кричит, но лишь тихонько скулит. Из глаз катятся слезы, однако она видит себя со стороны: видит, как ее, Полину, стегает плеткой огромная Девка в кожаных штанах. Потом Полина I подходит к Девке, секущей лежащую на полу Полину, и говорит:

– Довольно, милая.

– Когда она приступит к написанию “Острова радости”? – интересуется Спонтанная Дама.

– Очень скоро. Но сначала она должна прийти в себя – смотри-ка, ты ведь чуть не убила… Впредь будь осторожней.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – Спонтанная Дама кланяется Полине I, и убирается восвояси.

…За окном – время года нетрадиционной ориентации. За окном явный «плюс-минус». Полина традиционно сидит за компьютером и слышит, как утекают лучшие ее годики: тик-так, тик-так, ок. Слышите? Нет? Это старинные ходики Матушки Гусыни – а она слыла еще той сказочницей: так-тик, так-тик, ок! При случае можно заткнуть ватой уши. Если в доме есть вата. Если есть дом. Если, наконец, есть вы сами.

Выходов обычно два, думает Полина. Второй – с противоположной стороны. «Я не знаю, как быть, у меня два решения», – сомневается снова Псапфа, и тут же теряется среди других томиков. В которых тоже не знают, как дальше.

* * *

Сто двадцать четвертое ноября

Слова и сюжеты заношены. Сны страшны. На чувствах – печать «б.-у.». Как же легко испачкаться!

Живу из-за Мальчишки. Не дотрагиваюсь до энергий, захватывающих мой текст за жабры числа.

P.S. В тексте – скинуть героине лет шесть.

* * *

Только число

Тридцать – это только число: всё остальное – внутри.

…Маленькая серебряная ложечка неприлично бьется о стенки граненого стакана. Почему, собственно, неприлично? Для кого? Ложечка молчит, стакан, впрочем, тоже; лишь Тени Моих Мертвых, кружась, восклицают: «Нужно было уже вчера!» Было – не было, какая разница? Забываю до смерти: «Фу» – иероглиф счастья, только не вспомнить вот теперь всех его линий, а потому лучше так: «Фу» – закорючка счастья, «China forever», свинячий хвост тела, которому уготовано возлежать на большом блюде в центре стола. Изо рта трупика завлекательно выглядывает веточка укропа – так у гостей начинается слюноотделение. Я собираю в прозрачный мешок для мусора осколки разговора некоей гинекологини «деликатного возраста» и молоденькой выдрочки с приличным уже пузом, пахнувшей, чур меня, «Лесным ландышем»: «Одна моя беременная…» – начинает гинекологиня, выдрочка кивает, а я плыву себе дальше. Забавно, если совсем скоро к моим – Homo sapiens sapiens! – знаниям, умениям и навыкам – присоединится еще одно достижение, достойное включения в CV как древней дамки, так и любого neanderthalensis в принципе – добывание огня с помощью кресала, кремня и трута (трут я предусмотрительно изготовлю из гриба-трутовика).