Вот он, муз приют любимый,Храм наук, обитель дев,Оком царственным хранимыйВертоград страны родимой,Счастья пламенный посев,Юных прелестей рассадник,Блага чистого родник,Неземных даров тайник,Гроздий полный виноградник,Небом дышащий цветник!Это – мир, где жизнью вешнейВеет, дышит круглый год;Это – мир, но мир не здешний,В нем гроза цветов не рвет,Вихрь не зыблет сей теплицы,Терн не входит в сей венец, –Чисты белые страницыЭтих бархатных сердец.Здесь тлетворное страданьеНе тревожит райских снов,Здесь одно лишь – обожанье,Тайнам неба подражанье.………….Срок придет, и под крыламиРазлучительных минутПред несметными очамиМногоцветными лучамиДевы белые блеснут;Группой радужно летучейПромелькнут, волшебный клирМорем трепетных созвучийОбольет прощальный пир;И из райского чертогаРазлетится племя роз,Оставляя у порогаВ благодарность перлы слез.Так, до дня миросозданья,В слитный сплавлено венец,Рдело божие сиянье,Но едва изрек творец,И творения убранство,Звезды, перлы естества,Вспыхнув, брызнули в пространствоС диадемы божества;И, простясь одна с другоюИ облекшись в благодать,Стали розно над землеюМиру темному сиять;И во мгле земного бытаЕсть для каждого одна, –Тайна жизни в ней сокрытаИ судьба заключена.Так, но грозный миг разлуки, –Чуя славу впереди,Сжаты огненные звукиВ поэтической груди;Зреют, спеют молодые,Долго на сердце лежат –Срок наступит, и родныеКрупным хором задрожат,Хлынут звонкою слезою,И, рассыпаны певцом,Эти звуки под грозоюВ мир уходят за венцом!Срок настал: из врат науки,Из священной глубиныИзлетайте, божьи звуки,Звезды русской стороны!Свет проникнут ожиданьем, –Взвейтесь, дивные, в эфирИ негаснущим сияньемОчаруйте бедный мир!
1842
После чтения А. П. Гартонг
Когда в ее очах небесных пламень блещетИ полный, звонкий стих в устах ее трепещет,То бурно катится, сверкает и звучит,То млеет, нежится, струится и журчит, –Я жадно слушаю страстей язык могучийИ таю под огнем пронзительных созвучий;Всё глубже ноет грудь, и сердцу горячей,И просится слеза из каменных очей.
Конец 1830-х- начало 1840-х годов
Порыв
Нет, милые друзья, – пред этой девой стройнойСмущаем не был я мечтою беспокойной,Когда – то в очи ей застенчиво взирал,То дерзостный мой взор на грудь ее склонял,Любуясь красотой сей выси благодатной,Прозрачной, трепетной, двухолмной, двураскатной.Роскошный этот вид и гордость на челеЯвляли мне тогда богиню на земле.Я вас не понимал, – мне чужд был и несроденВаш чувственный восторг. От дум земных свободен,Я чувство новое в груди своей питал:Поклонник чистых муз – желаньем не сгоралУдава кольцами вкруг милой обвиваться,Когтями ястреба в пух лебедя впиваться –Нет! – Жрец изящного – я мыслил: в этот мигК чему мне звуков дар, гремучий мой язык?О, если бы теперь, сим видом упоенный,Я был сын древности, ваятель вдохновенный!Блеснул бы в этот миг мне Фидия венец,Луч яркий божества во грудь мою проникнул,«Вот перси дивные! – тогда бы я воскликнул. –Подайте мрамор мне! Подайте мне резец!»И с мраморной скалы я б грубый череп скинул,И перси из нее божественные вынул,И жизнью облил их. Казалось бы, оне,Сокрыв огонь страстей в бездонной глубине,На миг оцепенев под искусом желанья,Наполнились волной мятежного дыханья,И, бурный вздох в себе стараясь удержать,Готовы – закипеть, хотят – затрепетать;И всё, что в них влекло б к земному обольщенью,Слегка полузакрыв кудрей волнистых тенью,Богини чистый лик я вывел бы светлоИ думу строгую ей бросил на чело,Лоб смертный, подходя, вдруг вспыхивал, как пламень,И, дерзкий, мнил обнять богоподобный камень.Но, взоры возведя на светоносный лик,Мгновенно б головой преступною поник,Молитву произнес в ограду от волненийИ, бледный, преклонил дрожащие колени.
