Читать «Ворон. Сыны грома» онлайн - страница 171

– Ярл всегда сам решал за нас всех, и меня это устраивало, – сказал викинг, сидя на скале и обстругивая палку, как часто делал его брат. Бьорн был не так искусен и никогда бы не смог вырезать на камне рунический узор, подобный тому, который ему посвятил Бьярни, но простую ручную работу он любил, и теперь она как будто успокаивала его брата. – Этого дохляка Сигурд тоже позвал. Хочет дать ему слово. – Бьярни кивнул на Рольфа, который, казалось, стал для датчан кем-то вроде вожака. – Не нравится мне, что они суют свои клювы в наш хлеб. Видал бы ты, как они шептались, сбившись в кучу. Похоже, что-то замышляют.

– А завтра они, чего доброго, захотят смочить бороды нашим медом, – простонал Брам, сидевший на корточках за деревом. – Датские ублюдки! – прибавил он и закончил свое дело, громоподобно выпустив газы.

– Теперь они хотя бы не потянут руки к нашему серебру, которое лежит то ли на речном дне, то ли у франков в сундуках, – буркнул Кьяр, кормчий «Фьорд-Элька».

Его близко посаженные глаза метнули в меня взгляд, способный пронзить броню. Я мог бы сказать ему, что, если б мы не пожертвовали серебром, он бы теперь почти наверняка разлагался и вонял. Но спорить было бесполезно, и я просто ушел, буркнув себе под нос: «Видал я псов поумнее, чем эти сукины сыны».

Захотев полюбоваться заходящим солнцем, я взобрался на скалу, покрытую пятнами желтого мха, и понял, что остров ужасно мал. Невольно мне на глаза попался отец Эгфрит: он разговаривал со своим пригвожденным богом, стоя на коленях в траве. Обернувшись, монах выгнул брови так, словно его молитвы были услышаны раньше, чем он предполагал.

– Ах, Ворон, – сказал он, шмыгнув носом, – рад тебя видеть, мой мальчик.

– Ясно, монах, почему твой бог любит невольников и шлюх, – презрительно сказал я и оттопырил щеку языком. – Они тоже всегда на коленях.

Эгфрит, нахмурясь, встал и отряхнул с балахона пушистые семена скерды.

– Оставь эту плотскую грязь при себе, юноша, и давай поговорим как мужчина с мужчиной.

Говорить с ним я не хотел и потому развернулся, чтобы спуститься к кораблям, возле которых в тот день тоже было невесело, однако монах меня окликнул:

– Постой, мне нужно тебе что-то сказать.

Я никуда не спешил и потому решил остаться – хотя бы ради того, чтоб кинуть в монаха еще несколько оскорблений. К тому же мне вдруг подумалось, что дело касается Кинетрит, с которой я так и не поговорил после того, как мы выкрали ее из монастыря. Да и тогда она меня словно не узнала. Я подошел к Эгфриту и уставился на неспокойное аспидно-серое море. Низкое вечернее солнце роняло на воду пятна серебра, насмешливо напоминая мне о потерянном богатстве. Мои косы, подхваченные резким соленым ветром, били меня по лицу.