Читать «Белье на веревке. Современные рассказы о любви (сборник)» онлайн - страница 14

Лида кивнула.

– Я говорю: «Мама, вы снимите это кольцо, пожалуйста, и дайте мне». Она, конечно, в слезы: «Зачем?» Я говорю: «Потом объясню». Она сняла и отдала, ни одного вопроса мне не задала больше. Я подкараулила этого, на мыша похожего, подхожу к нему и показываю. И говорю: «Помогите брату, он ни в чем не виноват, это ошибка!» Он по сторонам огляделся – и хап! Кольцо – в карман. А через два дня Сашу выпустили.

– Слава богу, – глубоко вздохнула Лида и перекрестилась.

– Безумие, – прошептал Николай Васильевич, – бедная ты моя…

Казалось, что весь снег, который приходился на эту зиму, выпал ночью. От белизны резало глаза. Ноги закоченели, пока она дошла с Арбата до Староконюшенного. Длинный человек с лиловой щетиной на подбородке смотрел на нее сквозь махорочный дым.

– Работа по ликвидации неграмотности. Паек обычный. Согласны?

Она ответила твердо, стараясь придвинуться как можно ближе к печке:

– Да.

– Ученицами будут гражданки, которые вам в бабки годятся. Без насмешек, поняли?

Выкатил бешеные глаза.

– Поняла.

– Ну все тогда, – успокоился он, зевнув и оголив два длинных передних зуба, – приступайте.

Очень хорошо, паек. Все-таки помощь Николаю Васильевичу. Маме она обещала, что будет в Москве, пока Лида не встанет. Паек неплохой – немного серой муки, бутылка растительного масла, картошка, сахар, спички. Коля принес вчера мороженой рыбы, пшена. Устроим пир вечером, Лидку покормим. Как она кашляет по ночам, слушать страшно…

Обернулась, почувствовала, что кто-то на нее смотрит. И от неожиданности сделала шаг в сторону, по колено в снег. Асеев. Сосед по Тамбову. В полушубке, как простой, в лохматой шапке.

– Здравствуйте, – сказал он и приподнял шапку. – Узнали меня?

– Узнала, – ответила она и нагнулась, вытряхивая снег из ботика. – Вы теперь в Москве?

– Я да, – сказал он рассеянно, но смотрел на нее внимательно, не отрывая глаз, – и вы тоже?

– Я здесь у сестры, она болеет. Вы ведь видели мою сестру?

– Видел вас обеих из окошка. Летом, перед самой войной. На вашей сестре была синяя шляпа.

– Давно как, правда? – грустно отозвалась она. – Даже странно, что вы шляпу помните…

Он улыбнулся. Она вдруг почувствовала, что не хочет, чтобы он простился и ушел, растворился в снегу.

– Послушайте, – сказала она решительно и темно покраснела под вязаным белым платком, – пойдемте к нам, я вас познакомлю с сестрой, хотите?

* * *

…Нa дворе лето, скоро на дачу. Маленькие окна нашего деревянного дома на Плющихе раскрыты настежь, в них, словно снег, летит тополиный пух. Мне шесть лет. Я слышу, как пронзительно звенит большой черный телефон, стоящий на пианино. Бабушка смотрит на него остановившимися глазами, но не снимает трубку.

– Подойди же! – кричу я, но она не подходит.

Тогда я становлюсь на цыпочки и сама протягиваю руку к телефону. Бабушка слегка отталкивает меня и хрипло, испуганно спрашивает: «Да?» Что-то ей говорят там, отчего она берется рукой за свою левую грудь, подымает ее, рывком, словно хочет оторвать вместе с куском платья, и вдруг кричит так, как никогда не кричала при мне: «Костя-а-а! А-а-а-а! Костя-а-а!»