Читать «Удар отложенной смерти» онлайн - страница 52

– Я уйду и вернусь. Привезу травы, собранные в Уссурийской тайге. Вам надо обязательно выпить настойку для повышения свёртываемости крови и иммунитета. Я всё-таки – не рентгеновский аппарат, всего не могу увидеть. Как вы свяжетесь с майором, не мне решать. Но по телефону такие вопросы обсуждать ни в коем случае нельзя…

– Я поеду к нему прямо сейчас. Сразу после того, как вы мне всё расскажете. – Андрей встал с тахты, ушёл в коридор. Потом вернулся и кинул Филиппу запасные ключи от своей квартиры. Тот поймал связку на лету, как муху. – Вернёшься раньше, заходи в дом, не стесняйся. Только, желательно, без «хвоста».

– «Хвоста» не будет. – Готтхильф опять зевнул, прикрыв ладонью рот. – Сейчас дам тебе пузырь со льдом. Положи на живот и держи, сколько сможешь. А сам слушай меня внимательно – повторять не стану.

… Они перешли на «ты», и это дорогого стоило. Филипп позволял так обращаться к себе лишь самым близким людям. И Андрей Озирский просто, практически без усилий вошёл в их число…

* * *

Захар Горбовский едва успел снять костюм, принять душ и натянуть халат. Сейчас он стоял у зеркала в ванной, расчёсывая мокрые волосы и собираясь покрыть их сеткой. Этому майор научился от Андрея Озирского, который уверял, что главное для причёски – хороший, профессиональный уход, а вовсе не гены.

Леокадия Леонидовна Горбовская примеряла в спальне розовый, украшенный блестящими бабочками, пеньюар. Поворачиваясь то одним, то другим боком, она восхищённо ойкала, прижимала кончики пальцев к губам, вертелась на одной ноге и постоянно расстёгивала косметичку. Там лежала коробочка с французской тушью «Луи-Филипп», на туалетном столике стоял баллончик с лаком для волос «Сияние» – а что ещё нужно для счастья пусть и сорокалетней, но ещё очень симпатичной, большеглазой блондинке?..

Оба сына уже спали, и Лика не позволила мужу их разбудить. Потом будет не загнать в постель, а мальчикам нужен покой – хоть ночью. Особенно Лика тревожилась за старшего, Лёньку, который готовился стать солдатом. Она ревела ночами, сочиняла всяческие ужасы и постоянно упрекала Захара в том, что он не смог «отмазать» сына. Майор Горбовский отвечал, что просто не захотел делать это – иначе его воспрезирали бы все ребята в отделе.

Двадцать девятого января Лёньке исполнялось восемнадцать, и он попадал под весенний призыв. Так получилось, что сын, несмотря на слёзные мольбы Лики, ушёл из ЛИТМО. ВУЗ так и не смог насильно стать милым – Лёнька предпочёл лучше отслужить. А пока устроился формовщиком четвёртого разряда на экспериментальный участок в НИИ.

Захар против армии ничего не имел. Наоборот, считал, что это обстоятельство повысит его авторитет среди подчинённых. Ребята в отделе почти все прошли через это. Майор Горбовский боялся другого – компанейский и бесшабашный Лёнька вполне мог спиться в своём цехе. Но потом успокоился, узнав, что работницы на участке – в основном женщины предпенсионного возраста. И следили они за мальчишкой куда внимательнее, чем даже родная мать. У Лики на это не было времени. Она посменно обслуживала состоятельных клиенток в парикмахерском салоне на Невском. Домой она приползала усталая, сразу же впрягалась в хозяйственные хлопоты, и потому не могла должным образом контролировать досуг своих сыновей.