Читать «Симон Визенталь. Жизнь и легенды» онлайн - страница 25

Перед Первой мировой войной в Галиции проживало около восьмисот семидесяти тысяч евреев, что составляло десять процентов населения. В течение долгого времени они подвергались унижениям и преследованиям; многие из них были бедны. За тридцать лет, предшествовавших рождению Визенталя, из Галиции эмигрировало около четверти миллиона евреев; большинство из них осели в США. Но многие галицийские евреи были богачами. Они занимались банковским делом, импортом, экспортом, нефтяным бизнесом, а также арендовали поместья аристократов и взимали с крестьян арендную плату и налоги. Были среди евреев и люди свободных профессий, и депутаты парламента, и бургомистры. В частности, бургомистр-еврей возглавлял муниципалитет Бучача.

Семья Визенталей богатой не была – но и бедной ее не назовешь. Отец Визенталя переехал в Бучач из города Скала и работал представителем фирмы, производившей сахар. Ребенком Визенталь любил играть на товарном складе отца и строить из кусков сахара башни. Его бабушка говорила, что он, наверное, станет архитектором, и, по-видимому, имела в виду, что он будет строить дома в Галиции, поскольку далеко не все евреи хотели уехать в Америку. Тем не менее, когда евреи называли себя «галичанами», они говорили это с иронией и подразумевали под этим, скорее, свою способность выживать среди неевреев (то есть среди многочисленных народов, населявших Австро-Венгрию). В первую очередь они ощущали себя евреями и лишь потом – галичанами.

Еврейская культурная жизнь в Галиции цвела пышным цветом: здесь зарождались новые идеи, велись идеологические и политические дебаты между разными религиозными течениями (среди которых был и хасидизм), сюда доходили все новые веяния, включая секулярные – просвещение, социализм и сионизм. Один из жителей Бучача даже поехал в Базель в качестве депутата на Первый конгресс сионистов.

В то время в Бучаче было около десяти тысяч жителей, и семьдесят процентов из них были евреями. Они жили здесь с начала шестнадцатого века и говорили на нескольких языках: русском, украинском, польском, немецком и идише. Эти языки и были языками детства Визенталя.

Он рассказывал, что в доме его родителей говорили и читали по-немецки и что его мать любила цитировать немецких классиков – Гете, Шиллера и Гейне. Сын торговца мехами Агнон пишет, что его мать делала то же самое. Много лет спустя Визенталь даже написал заявление, в котором поклялся, что его родители говорили между собой по-немецки и что именно на этом языке он общался со своей матерью. Это заявление было написано им по просьбе знакомого, хотевшего получить от Германии компенсацию: ему надо было доказать свою принадлежность к немецкой культуре. Визенталь написал, что в доме этого человека царили те же порядки, что и в доме его родителей. «Именно мы, евреи, – сказал он как-то в одной из своих лекций, – были пионерами немецкой культуры в Восточной Европе». Тем не менее главным языком повседневного общения был для него идиш. На каком бы языке он ни говорил, он всегда говорил с идишским акцентом, от которого так и не смог избавиться. До конца своих дней он оставался евреем из Восточной Европы и беженцем. «Беженец, – пишет он в одной из своих книг, – это человек, потерявший все, что у него было, кроме своего акцента».