Читать «Триумф красной герани. Книга о Будапеште» онлайн - страница 107

И ситуация зависла на три месяца. Прошел май, июнь, июль… Стройка стоит, правительство молчит, народ митингует – весь газон истоптали… Наконец, 20 июля ночью, перед рассветом, приехали на машинах монтажники и под присмотром полиции установили и ангела, и орла. Тот день выпал на воскресенье, и к вечеру на площади было не протолкнуться. Горожане стояли стеной, с цветами, с музыкой, с плакатами и лозунгами. Над площадью был протянут транспарант со словами: «Искажение истории – это интеллектуальное преступление», причем для слова «преступление» было использовано выражение «отравление колодца».

Черный орел – Германия, ангел – Венгрия. «Они» – плохие, «мы» – хорошие. Почему же горожане против? Да потому, что поворачивать дело так, будто до 1944-го, до оккупации, в стране царила тишь да благодать, – значит врать. Собственная фашистская партия «Скрещенные стрелы» была основана еще в 1935 году. Еврейские законы, Первый, Второй и Третий, установившие для евреев ограничения на работы, постановляющие считать евреями и тех, кто крестился, и, наконец, запрещающие браки и сексуальные контакты между евреями и венграми, приняты были в 1938–1941 годах, до всякой оккупации. И кошмар Холокоста, развернувшийся здесь с 1944 года, никак не получается списать исключительно на германских нацистов: нацисты собственные, венгерские, как говорят, взялись тогда за дело с энтузиазмом, удивившим даже немцев.

Памятник ставился правящей партией Фидес и чуть ли не по личной инициативе премьер-министра Виктора Орбана и трактовку истории предлагал очень удобную: Венгрия – «жертва», Германия – «агрессор». Иными словами, все зло – «от них», а «мы» – ни при чем. На самом деле все не так просто.

Среди фотографий, лежащих, висящих, качаемых ветром, – та, где в открытой машине едут по Будапешту плечом к плечу регент Миклош Хорти и Адольф Гитлер. Тут же портреты людей из 1940-х годов, мужчин и женщин – «Это мои бабушки и дедушка. Увезены в Аушвиц. Убиты в 1944-м». Фотопортрет молодой улыбающейся женщины – «Моя мама, за две недели до Аушвица». Колонны депортируемых евреев. Тут же – копии документов, свидетельства о смерти, фотографии тех, кого Будапешт тоже помнит: Рауля Валленберга, Карла Лутца. Снимок, изображающий монумент венграм, павшим под Воронежем – «По каким таким ангельским делам ходила на Дон Вторая венгерская армия?»

С тех пор горожане поддерживают памятник-возражение. Приносят новые свечи и цветы. Заменяют размокшие от дождей фотографии. Укрепляют на стойках ограждения копии документов. Раздают туристам листовки с объяснениями на всех языках: «Почему мы здесь?»