Читать «Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу» онлайн - страница 313

Разговор о норманстве варяжской руси выглядит абсолютно несостоя­тельным еще и потому, что присутствие руси в Скандинавии, среди скан­динавских народов вообще не фиксирует ни один средневековый памят­ник, ее нет в скандинавском устном народном творчестве, ее нет в ис­ландских сагах, уделявших исключительное внимание скандинавской истории. Как полно выразил такую ситуацию С.А. Гедеонов, «норманны народ всеизвестный на Западе», но при этом ни до, ни после призвания варягов в западноевропейских источниках нет «и следа русского имени для мнимой шведской Руси». Н.П. Загоскин также отмечал, что западно­европейские хроники, «будучи переполнены рассказами о подвигах нор­манских дружин в европейских морских побережьях... никогда и нигде не знают норманнов под названием «россов» или «руссов». В 1934 г. прекрасный знаток скандинавских источников и нор­манист Е.А. Рыдзевская сказала, «что название Русь с норманнами эпохи викингов генетически не связано и что они у себя на родине так не назы­вались, достаточно убедительно доказывается отсутствием всяких следов этого термина, как своего, в др.-сев. сагах... и особенно в рунических надписях». И тут же она сделала очень важное замечание, особенно актуально звучащее сегодня, когда в науке вновь прописался «ультранорманизм»: «Что у финнов шведы - Ruotsi, и каково происхождение этого названия - вопрос другой; др.-сев. языку и письменности Русь, во вся­ком случае, совершенно чужд».

Варяжская русь, таким образом, не могла выйти из Скандинавии, вый­ти оттуда, где, если говорить словами В.В. Мавродина, «никогда не было ни племени «русь», ни области «Русь», что такого скандинавского народа не знают ни один источник, ни устное народное творчество народов евро­пейского севера, ни поэзия скандинавских скальдов. Не так давно извест­ный лингвист О.Н. Трубачев констатировал, что «затрачено немало тру­да, но племени Rosy современного и сопоставимого преданию Нестора, в Скандинавии найти не удалось». Столкнувшись с этим фактом, нор­манисты сосредоточили свое внимание на доказательстве якобы сканди­навской этимологии имени «Русь» (от финского названия Швеции «Ruotsi»; от скандинавских слов drot - дружина, вождь; roods - гребцы; Roslagen -местность в Швеции), ибо признание скандинавской основы имени «Русь» неизбежно ведет к выводу, как правильно когда-то заметил И.П. Шас­кольский, «что Древнерусское государство было названо по имени нор­маннов, так как оно было создано норманнами» . Советские и современные норманисты видят в имени «Русь» в основном «этносоциальный термин с доминирующим этническим значением», ко­торый изначально был самоназванием приплывших на землю западных финнов скандинавов, ставший затем исходным для западнофинского ruot-si/ruootsi, в славянской среде перешедший в «русь». Д.А. Мачинский по­нимает под «русью» военно-торговые слои сложившегося в кднце VIII -середине IX в. в Приладожье протогосударственного образования, «со­циально активным началом» которого были скандинавы и куда входили также группы словен и кривичей. В конце IX в. русь оказалась в Среднем Поднепровье, где на рубеже Х-ХІ в. произошло образование «Русской земли» в узком смысле. Г.С. Лебедев, исходя из теории В.А. Брима о независимом существовании на севере и на юге сходных названий «русь» и «рос» и их последующем слиянии (по Лебедеву - в 80-х гг. IX в.), счи­тает, что в 30-40-х гг. IX в. вокруг Киева сложилось государственное обра­зование «Русская земля». Сам же термин «русь» возник в середине VIII в. среди смешанного славяно-финско-скандинавского населения Южного Приладожья, и вскоре стал обозначать восточнославянский военно-торговый дружинный слой, куда входил скандинавский компонент.