Читать «Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу» онлайн - страница 310

О характере и степени воздействия германского элемента на славян­скую среду свидетельствуют примеры из истории кровно близких Руси народов. В XIII в. в Чехию и Польшу устремился поток немецких фео­далов, купцов, ремесленников, крестьян, монахов, приведший к появ­лению на их землях чисто немецких или полунемецких городов, власть в которых находилась в руках немецкого патрициата. В Чехии немецкий язык широко использовался в городах в деловой и правовой сфере, при написании грамот, употреблялся в повседневном общении, что привело к проникновению в разговорную речь, равно как и литературный язык, большое количество германизмов (разговорная речь нередко носила сме­шанный характер, с пестрой комбинацией элементов чешского и немец­кого языков). В Польшу переселенцы принесли немецкое право, получившее повсеместное распространение как в сельской местности, так и в городах. На немецком языке был составлен во второй половине XIII или начале XIV в. свод обычного польского права - т.н. Эльблонгская книга, или Польская правда . По мнению норманистов, двинувшиеся на Русь скандинавы принадлежали к практически тем же слоям (воины, купцы, ремесленники, крестьяне), что и представители немецкого об­щества, действовавшие в Чехии и Польше. Но если пребывание послед­них наложило на историю этих стран весьма значимые отпечатки, види­мые и ныне, и в какой-то мере даже онемечили Чехию и Польшу, то шведы, которых в огромном количестве выводят в Восточную Европу, да еще причисляют к ним всю верхушку русского общества ІХ-Х вв., в истории Древнерусского государства не оставили, констатировал С.А. Ге­деонов, «ни единого следа своего двухсотлетнего мнимого господства над восточными славянами ни в истории, нм в языке, ни в жизни народа».

Этот факт, говорящий о полной несостоятельности норманизма, его сторонники активно нейтрализуют разговорами об ассимиляции сканди­навов в восточнославянском обществе, что позволяет закрывать тему об отсутствии их следов в многогранной жизни древнерусского общества, в которой отразилось участие многих народов, но только не норманнов. Начало тому положил А.Л. Шлецер. Не обнаружив в реалиях Руси IX-XI вв. того, что он доказывал, ученый все свел к тому, что «победители и побежденные скоро смешались друг с другом...». Н.М. Карамзин, раз­вивая эту мысль, утверждал, что «скандинавы приходили в Россию боль­шею частию без семейств, и женились на славянках; дети, воспитывае­мые матерями, должны были знать лучше язык их, нежели отцевский, которому надлежало совсем исчезнуть в третьем или четвертом колене». Точно такую же картину рисовал и СМ. Соловьев. Сюжет о стреми­тельной ассимиляции скандинавов в восточнославянской среде стал од­ним из самых распространенных в советской и современной норманис-тике, в зарубежной литературе. Но, говоря так, норманисты не замеча­ют, что, как сказал Гедеонов, «при новой теории о быстром слиянии обо­их начал норманская школа теряет свои... надежнейшие точки опоры».