Читать «Между ангелом и волком» онлайн - страница 29
Дарья Викторовна Вильке
— Ну конечно, — ответил Весельчак.
— Они очень хотели, чтобы я стал священником, а брат — нотариусом. Потому что и священник, и нотариус — это солидно. Понятно. Прилично.
Отец Весельчак вдруг перестал быть взрослым — он превратился в обиженного мальчика.
— Мне повезло — я тоже хотел стать священником. Тут мы сошлись. А Франц, — он кивнул на Канатоходца, — нотариусом быть не собирался. Хочу в цирк или в театр, говорил — и все тут. Он натягивал между деревьями во дворе веревку потолще. Он жонглировал зелеными грушами. Он делал сальто и стоял на голове. Его никто не учил — всему сам выучился. Когда в наш городок приехал цирк, он пошел показывать что может. Посмотрев на него, директор согласился взять его на работу. А родители сказали: «Только через наш труп».
— И что потом? — с замирающим сердцем спрашивает Вольфи.
— Потом, — сказал Весельчак, — потом он уехал с цирком. И стал очень хорошим канатоходцем, а потом и цирковым директором — и ему даже дали какой-то цирковой приз. Он приехал с этим призом домой, но отец захлопнул перед ним дверь. Нет у меня второго сына, сказал он. Теперь он каждый год приезжает со своим цирком туда, где я служу — повидаться.
Вольфи притих. И представил маму, как она говорит подругам: «Нет у меня больше сына».
— Все мы канатоходцы, — сказал отец Весельчак напоследок, уходя в распахнутую дверь, прямо в сердце осенней ночи, а директор цирка кивал, соглашаясь. — На натянутом канате между взрослым и ребенком где-то внутри.
«Как между ангелом и волком, — подумал Вольфи. Между ангелом и волком в себе».
— Ходить по канату — это, конечно, страшно, — добавил Канатоходец. — Вдруг сорвешься. Поэтому кто-то — вот как наш отец — быстро-быстро перебегает на одну сторону. Туда, где взрослые. Чтобы жить себе спокойно и забыть, что когда-то ты тоже был маленьким и мечтал о чем-то. Забыть про то, что сын и сам может выбрать себе дорогу. Про то, что другим надо доверять.
— Лучше уж тогда перебежать на другую сторону, — рассудительно сказал Вольфи.
Канатоходец улыбнулся.
— Тогда тоже многое потеряешь. Ведь самое счастье — это стоять посередине, качаться над пропастью и знать, что только ты властен над этой пропастью. Падать или нет, бояться или танцевать над бездной — только твой выбор.
Тусклый цирковой фонарь над входом в фургончик директора поздним светляком мигал в ночи. Словно и он знал про канатоходцев, волков и ангелов.
Мурлычет себе под нос Вольфи старинную песенку. Цирковая повозка подпрыгивает на ухабах, она едет медленно, словно разбегаясь перед долгой дорогой. Словно готовясь лететь к новым городам, в новые страны. Вольфи сидит сзади, там, где брезентовую стенку закатали рулетом наверх. Он как пес, живущий за Кладбищенской улицей, нюхает воздух, чует в нем и приближающуюся незаметно зиму, и листопады, до которых еще несколько недель — и сбор урожая, когда всюду будут стоять корзины с зелеными, желтыми и красными в бордовую крапинку яблоками. Совсем скоро, мимо мельницы и ручья, мимо заброшенных загонов для лошадей, повозки выйдут за город, повернут в кукурузные поля, и останется тогда за спиной Городок Ц.
