Читать «Как я была Пинкертоном. Театральный детектив» онлайн - страница 51

– Уж и не знаю, где этот труп, – развел руками милиционер.

Мне показалось, что он жалеет, что ввязался в это расследование, и рад бы отказаться, только как это сделаешь – Павлиновой-то нет.

– Люди не исчезают бесследно! – важно изрекла я. И добавила: – Даже в виде трупов.

– Это я понимаю. Выходит, выбросили ее за борт все-таки. Теперь не скоро река вынесет.

– Что вы такое говорите!

– Да, у нас дядька Тимофей утоп по пьянке, так только на другой год нашли рыбами объеденным.

Я поняла, что не смогу стать не только сыщиком, но и патологоанатомом тоже.

Ввиду подступающей дурноты пришлось поспешно согласиться подождать до следующего года.

Это означало, что мы смирились с гибелью Любови Петровны и готовы жить дальше без нее, словно так и нужно?!

Проницалов явно радовался скорому освобождению от своего первого неудачного расследования – в Нижнехрюпинске он повернет обратно, забрав с собой Васю Свистулькина. В Тарасюках еще долго будут вспоминать убийство народной любимицы и пропажу ее трупа. Я представила, как любая случайная находка на дне реки будет приписываться утопленнице. Все это страшно коробило и навевало тоску.

Утоплен не просто человек, а та, которой восхищались миллионы, а мы вот так просто: труп не найден, значит, и дела нет.

Вдруг мелькнула нехорошая мысль, что Любовь Петровну мог увезти в ночи воронок. В Москве это уже не было редкостью – приезжали, забирали, и никто не ведал, как надолго. Обычно навсегда.

Любовь Петровна вращалась в таких кругах, что каждое слово могло стать роковым. Даже не ее слово, а мужа. Думать об этом оказалось еще трудней, чем о маньяке.

Я, как Ряжская, предпочла вариант с сумасшедшим, удивительно, но бывают случаи, когда чье-то сумасшествие лучше реалий жизни.

Очень хотелось домой, даже Ялта больше не манила. Скорей бы уж.

Вечером, уже направляясь на ужин – кстати, последний на «Володарском», в Нижнехрюпинске мы пересаживались на другой пароход, – я вдруг вспомнила, что оставила очки в каюте. Можно бы обойтись и без них, воспользовавшись очками Ряжской, но на тот случай, если забыла и она, я решила вернуться. Ангелина предпочла не ждать, пока я покурю, тем более отношения между нами стали прохладными, и ушла в салон, но ключ от каюты у меня.

Прощальный ужин обещал стать особенным – во всяком случае, команда для нас что-то готовила, – и выглядеть слепым кротом не хотелось.

Я спешила, не хотелось пропустить начало, да и невежливо. Потому, не нащупав выключатель (так и не запомнила, что он в каюте ниже обычного), двинулась к своей кровати на ощупь. Очки лежали в футляре под подушкой, я оставила их там еще вчера, когда читала перед сном, а убрать утром забыла.

Почему-то в темноте обычных предметов становится в два раза больше. Если свет включен или просто падает снаружи в окно, в комнате или каюте достаточно просторно, чтобы не налетать ни на что, но стоит войти в нее в темноте после освещенного помещения, как вещи заполоняют собой все пространство.

Конечно, я наткнулась на что-то, потом явно на стул, подумала вернуться, чтобы включить свет, но вспомнила, что большая часть пути уже пройдена, а возвращаться, значит, бесполезно проходить ее еще раз, и двинулась ощупью вдоль кровати. Если уж не нашла выключатель, почему бы не отодвинуть плотную штору на окне, выходящем на палубу? Фонарного освещения вполне хватило бы для безопасного передвижения по каюте. Но и до шторы пришлось бы возвращаться.