Читать «Как я была Пинкертоном. Театральный детектив» онлайн - страница 36

Фаина Георгиевна Раневская

Обязанности костюмерши при Лизе пришлось исполнять Тоне Скамейкиной. Мария Игнатьевна переключилась на женский гардероб, а мужчины согласились справляться сами. В труппе назревал бунт, пока это не было заметно даже пристальному взгляду, но я достаточно долго работала в театре и слишком хорошо знала тех, кто выходил на сцену вместе со мной.

От перегрузки весьма нерасторопную Марию Игнатьевну спасало только то, что количество сцен из спектаклей резко сократили ради удобства Лизы и мы старались по примеру мужчин готовить костюмы сами, так надежней.

Рабочим сцены хлопот тоже поубавилось, три отрывка за выступление это не восемь, к тому же, чтобы Лиза не путалась в мебели, старались играть, обходясь парой стульев и каким-нибудь диваном, позаимствованным в местном реквизите. На концертах все больше пели – Лиза в сопровождении оркестра и Гваделупов под гитару Обмылкина и трубу Свистулькина.

Директор Суетилов начал прикидывать, как бы отправить часть труппы домой еще до Крыма. Это был верный расчет: если большинство не занято, к чему везти их до самой Ялты?

Такое положение дел не способствовало спокойствию в труппе. Актеры начали посматривать друг на друга косо и обращать внимание на мелкие недочеты, которые еще вчера по-дружески помогали исправить или затушевать. Любая ошибка в произнесенной фразе демонстративно подчеркивалась.

Это не касалось только Лизы, ей по-прежнему помогали все, даже те, от кого помощь не требовалась.

Обидно, что из-за этой суеты с перераспределением обязанностей трагедия с Любовью Петровной как-то отошла на задний план. Временами мне казалось, что о ней помним только мы с Проницаловым. Суетилова и Тютелькина все устраивало, остальных актеров тоже. Неприятно, но многие стали искать расположения новой Примы. Особенно старался Меняйлов. Мне на него смотреть тошно, такие слизняки, как рвотное средство, после обеда лучше не вспоминать.

Тогда я не подозревала, что с Меняйловым еще придется общаться вне сцены.

С Проницаловым мы провели серьезное совещание. С моими размышлениями о возможности трагедии (я никак не могла произнести слово «убийство») из зависти он согласился, серьезно кивнув. Только вот что дальше делать не знал. Взять и обыскать каюту Тони и Лизы нельзя, ведь, по сути, все подозрения в убийстве на пароходе пока связаны с бестолковыми свидетельствами Васи Свистулькина. Пришлось пока наблюдать за обеими девушками, чтобы понять, могли ли те сговориться.

Проницалов торопил земляков с поисками трупа, те старались вовсю, но нашли на дне кроме туфли без каблука только кучу всякой дряни, кстати, не без пользы. Раскрыв в процессе поиска несколько давно заброшенных дел о пропажах, старший милиционер Тарасюков за два дня успел получить три благодарности, а несчастный Проницалов все бился над загадкой исчезновения Примы.

Очередной остановкой на пути продвижения культуры в массы стал Средний Коммунар.

Вот этого названия я не понимала совсем. Вроде новое, но нелепое.

Оказалось, городишко раньше назывался Старой Пристанью, жители пожелали переименовать его в Коммунар, но их опередили, Коммунар уже имелся. Тогда решили, что будет Верхний Коммунар, но и таковой тоже нашелся. Мало того, был и Нижний Коммунар! И даже Новый Коммунар в округе был. Это была просто коммунарская округа.