Читать «Как я была Пинкертоном. Театральный детектив» онлайн - страница 32

Господи! Сознавать, что человек мог погибнуть из-за надушенной тряпки, было невыносимо тяжело, но других объяснений не находилось. Решив озвучить эту версию Проницалову прямо с утра, я повернулась на бок и…

Ряжская еще спала, когда я уже беседовала с милиционером.

– Товарищ Проницалов, можно мне посмотреть шарфик и каблук?

– Зачем вам? – удивился моему интересу Проницалов.

– Вы считаете, что они принадлежат… принадлежали Любови Петровне?

– А кому же еще? Еще кто-то пропал?

– Позвольте? – я протянула руку за шарфиком.

С некоторой осторожностью Проницалов отдал вещественное доказательство.

Я поняла, что не ошиблась – шарфик пах… «Шипром»!

– Это не принадлежало Любови Петровне. Впрочем, как и туфля, каблук от которой мы нашли.

– Почему?

– Любовь Петровна не просто Прима, она за границей бывает несколько раз за год. В том числе в Париже.

– Ну и что? – не уловил ход моих рассуждений Проницалов.

– Шарфик пахнет «Шипром», понимаете? Любовь Петровна никогда не стала бы таким пользоваться.

Проницалов отобрал шарфик и понюхал его.

– Хороший запах. Мне нравится.

– Запах, может, и хороший, но это советский одеколон.

Милиционер с сомнением понюхал шарфик еще раз.

Пришлось объяснить доходчиво:

– У Любови Петровны есть возможность покупать лучшие дамские духи в Париже. Она предпочитает «Шанель № 5». Ее шарфик пах бы иначе, вот так, – я пошла на шантаж и всучила Проницалову свой платочек, надушенный не «Шанелью», но дорогими французскими духами (хорошие духи – моя слабость).

Проницалов понюхал, потом поднес к носу шарфик, снова мой платочек, согласился:

– Да, пахнет по-разному.

– Конечно. – Я отобрала у милиционера кружевной платочек, словно чувствуя, что тот пригодится при еще одном шантаже. – А теперь дайте каблук.

Проницалов водрузил на стол оторванную часть туфли. Я покрутила каблук в руках. Так и есть!

– Вы действительно не видели Любовь Петровну?

– Где? – изумился мой товарищ по новой работе.

– На концерте, в кино.

– В кино видел.

– Ну вот! Вспомните Павлинову, это же Прима.

Проницалов смотрел недоверчиво, я вдруг поняла почему. В фильмах Любовь Петровна так часто играла «девушек из народа», что никакой Примой там выглядеть не могла. Но понимал ли Проницалов само слово «Прима»? Пришлось объяснить свою мысль.

– Любовь Петровна достаточно богата, как и ее супруг, чтобы носить дорогую одежду и обувь. В фильмах она не в своей одежде, а в киношной.

– Это я понимаю. При чем здесь каблук?

Я показала ему подметку:

– Посмотрите внимательно. Любовь Петровна – это высокие каблуки, даже на гастролях, даже дома. И обувь дорогая.

– Ну? – воззрился на каблук милиционер, не понимая, что меня не устраивает. Каблук действительно был высоким и от дорогой туфли.

Я кивнула:

– Но обязательно ухоженные, обычно новые туфли. Она не меняет набойки – сносить не успевает. А эти носила женщина хотя и любящая хорошую обувь, но для которой набойки – обычное дело. Это не могли быть туфли Любови Петровны, понимаете?