Читать «Долина смерти. Век гигантов» онлайн - страница 39

— Керзон, ни с места! — приказал Николка и верхом пустился вдогонку за маленьким существом.

Живчик шутя догнал беглеца. Николка спрыгнул на землю. Беглец остановился, дрожа всем тельцем и безнадежно, тоскливо всхлипывая. Он поднял обе руки вверх и вперемешку с горьким рыданием что-то залопотал на своем языке. Из правой его ноги торчал обломок стрелы.

— Ну, ну, малыш, не реветь, — добродушно сказал Николка, — мы не звери какие-нибудь… иди сюда…

Малыш протер кулачонками заплаканные глаза и вдруг доверчиво пошел на руки к коричневокожему юноше, тем не менее не переставая реветь. Его лицо не было покрыто волосами. Голова была круглой и достаточно объемистой, и изо рта не торчали клыки.

— Экое насекомое! — изумился Николка. — Он совсем не похож на тех, что удрали… Ну, не реветь!..

Он сел с ним в седло, к вящему недоумению Живчика, и тихо поехал к разбитому своему жилищу. Малыш, не переставая, плакал, хотя и прижимался крепко к фабзавуку.

— Нога болит? — догадался, наконец, тот. — Еще бы не болеть! Это тебя Скальпелище угостил… Ну, мы заставим его излечить тебя. Это он тоже умеет…

Скальпель встретил Николку с пленником — у ворот. У него был очень воинственный вид — лук в руках, колчан за спиной, топор за поясом — и слегка растерянная физиономия.

— Вы видели? — задал он горделивый вопрос.

— Ваше геройство? — усмехаясь, спросил Николка и передал ему своего раненого пленника. — Вы очень метко стреляете, — вот живое доказательство.

Скальпель побагровел и стал оправдываться.

— Это случайность… Видит бог, случайность… Я не стрелял в ребят… Да и вообще, выпустив добрую пол сотню стрел, я попал только в двух случаях… Значит, это третий, но он совершенно ненамеренный…

Малыш, перейдя в объятия Скальпеля, почуял в нем своего будущего мучителя и прервал его оправдательную речь пронзительным верещанием.

Приятели почему-то избегали глядеть друг другу в глаза, а если и взглядывали случайно — немедленно потуплялись. Хмуро и молча вытащил Скальпель осколок стрелы из ноги извивавшегося в Николкиных руках детеныша обезьяны, хмуро и молча перевязал рану. Николка не хмурился, тем не менее молчал тоже. Пока длилась операция перевязки, их молчание было естественно: малыш своим ревом заглушал всякие поползновения к речи.

Перевязка окончилась, рев внезапно оборвался, — будто в небе посветлело, и молчание показалось диким и неловким.

— Вы чего помалкиваете-то? — спросил Николка.

— А вы? — был дипломатический ответ.

— Скверно все как-то вышло! — сознался Николка.

— Скверно, друг, — вздохнул Скальпель и комично прибавил: — А я-то о Художественном театре мечтал…

В небе совсем светло стало, то Николка прыснул смехом, и зазвенел, ему вторя, тоненький голосок обезьяны.

— Ха-ха-ха!.. — закатывался Николка.

— Хи-хи-хи!.. — вторил малыш.

— Хо-хо-хо!.. — грохнул и Скальпель.

Сквозь слезы на кумачовом лице выдавил Скальпель чле-но-раз-дель-ное:

— Вы… бы… ста-но-чек им по-ка-за-ли… И-ли лек-ций-ку о ком-му-низ-ме прочли… Хо… хо… хо!..