Читать «Долина смерти. Век гигантов» онлайн - страница 27

— А, Малыш пришел! — весело крикнул Скальпель и побежал отворять ворота.

Исполин, нареченный, по странной фантазии Скальпеля, «Малышом», горделиво покачиваясь, вошел внутрь. Между прямыми длинными бивнями его и хоботом был защемлен добрый стог полувысушенной травы, — отсюда вытекала его гордость. Скальпель закрыл ворота с помощью того же Малыша, попятившегося на них задом, и побежал открывать загородку с сеном. В последнюю исполненный достоинства мастодонт свалил принесенную им траву.

Охапку травы Скальпель вынес во двор, прежде чем закрыть за собой сеновал. Часть ее он положил в стойло Живчика, другую часть — в стойло коровы, оставшейся во дворе, третью отнес корове, находившейся в загоне. Потом он стал в «рабочую позу» около своих диковинных снарядов, не подозревая, что любопытные глаза следят за всеми его действиями.

Когда корова вошла в надлежащий аппетит и достаточно забылась в акте самонасыщения, Скальпель ловко нырнул под нее, захватив с собою конец первой веревки; этим концом он обвязал туловище коровы под передними ее ногами. Затем он нырнул обратно, захватив конец второй веревки, пропущенной под задними ногами коровы. Второй конец также был укреплен вокруг ее туловища. После этого началась потеха. Скальпель бросился к своему подъемному механизму и бешено забегал от одного колеса к другому, накручивая на них обе веревки. Корова взревела благим матом…

Николка, несмотря на новый приступ головокружения, не удержался от громкого смеха. Он еще не знал, для каких целей Скальпель поднимает в воздух ополоумевшую от страха корову; но сразу увидел все несовершенство приборов. Ведь можно было оба колеса укрепить на одной оси, и тогда ученому медику не пришлось бы так бешено гонять от одного колеса к другому в тщетном старании равномерно поднимать и зад и перед несчастной коровы…

Скальпель остановился, когда между ногами коровы и землей расстояние достигло сантиметров десяти, вытер чело, орошенное потом, и сел под корову, привязав ей предварительно передние ноги к первой веревке, задние ко второй. Потом он подставил под вымя коровы глиняное ведро и начал сдаивать в него молоко…

Николка почувствовал себя дурно — не от причудливых операций Скальпеля с коровой, а от того же головокружения, повторившегося с новой силой. Слишком много воздуха, солнца, зелени и жизни было в природе. Слишком ярко пылало солнце и опьянял воздух, слишком красочна была зелень и увлекательна жизнь. Казалось, до болезни природа меньше имела красок, меньше звуков, была проще и менее обаятельна. Ослабленный организм ненормально остро воспринимал действительность и не справлялся с богатством впечатлений.

Будто волоча за собой непосильное бремя, Николка пополз обратно к койке и растянулся на ней без мыслей, без желаний, весь покрытый испариной.

Через пару минут в пещеру вбежал жизнерадостный Скальпель с мотивом из неизвестной оперы на устах. Мотив его резко оборвался, и жизнерадостность испарилась, как только он увидел бледное и потное лицо своего пациента.