Читать «Неоконченные споры» онлайн - страница 5

Обгон

А. Межирову

Обгоняйте, и да будете обгоняемы! Скидай доспех! Добывай успех! Поэзия не только езда в незнаемое, но также снег, засыпающий бег. Вот победитель идет вперед, вот побежденный, тихий, поникший, словно погибший, медленно в раздевалку бредет. Сыплется снег, но бег продолжается. Сыплется снег, метель разражается. Сыплется, сыплется снег, снег, снег, но продолжается бег, бег, бег. Снег засыпает белыми тоннами всех — победителей с побежденными, скорость    с дорожкой беговой и чемпиона с — вперед! — головой!

Вера на слово

Вот я спрошу любого прохожего, самого что ни на есть непригожего, прямо спрошу: «Который час?» — «Восемь!» — он честно ответит тотчас. Как же не верить, если он говорит? Как же не верить людскому слову, слову, в котором и метр, и ритм, слову, в котором и суть, и основа? Нет! Фонетическая безупречность правду факта сулит всегда. Если не так, то вечность — не вечность, счастье — не счастье, беда — не беда. Ложь — неестественна. Лесть — неграмматична и бесчеловечна. А исключенья, конечно, есть. Есть, говорю, исключенья, конечно. Но, исключая все исключенья, с ходу их все отметая подряд, чувствую к слову людскому    влеченье. На слово верю, когда говорят.

Любовь к старикам

Я любил стариков и любви не скрывал. Я рассказов их длительных не прерывал, понимая, что витиеватая фраза — не для красного, остренького словца, для того, чтобы высказать всю, до конца, жизнь, чтоб всю ее сформулировать сразу. Понимавшие все, до конца, старики, понимая любовь мою к ним, не скрывали из столбцов и из свитков своих ни строки: то, что сам я в те годы узнал бы едва ли. Я вопросом благодарил за ответ, и катящиеся, словно камни по склону, останавливались, вслушивались благосклонно и давали совет.

Захарова ко мне!

Шестнадцать лет на станции живу у опоясывающей Москву дороги,    и пятнадцать лет ночами пытались все Захарова найти. По звукоусилительной сети пятнадцать лет: «Захарова!» —    кричали. Я прежде обижался, но привык, что на путях железных и прямых к Захарову диспетчерá взывают. Днем не слыхать. Но только кончен день, журят, стыдят и обличают лень, для спешных объяснений вызывают. Как вечереет,    с Захаровым беда! А я его не видел никогда, но без труда воображу, представлю, как слышит он:    «Захарова ко мне!», как он ругается    и в стороне бредет фигура четкая, простая. Пятнадцать лет кричали, а потом замолкли.    О Захарове о том примерно год ни слуху и ни духу. Исправился? На пенсию ушел? Работу поспокойнее нашел? Не избежал смертельного недуга? Как хочется, чтоб он был жив и здрав, захаровский    чтобы тревожил нрав в ином краю диспетчера иного. А если он на пенсии давно — пускай играет в парке в домино и слышит:    «Прозевал Захаров снова!»