Читать «Спецслужбы СССР в тайной войне» онлайн - страница 278

В последующем Брежнев сделал еще несколько шагов, чтобы приблизить к себе Андропова и сделать его еще более обязанным ему. Андропов вначале становится кандидатом, а затем и полноправным членом Политбюро. Впервые после Берии председатель КГБ приобретает слишком большую власть в стране, и не только председатель, но и КГБ в целом повышает свои акции.

Однако подлинной самостоятельности у Юрия Владимировича было очень мало. Цинев и Цвигун следовали за ним по пятам. Даже когда председатель КГБ ездил в аэропорт провожать или встречать генерального секретаря, они сопровождали своего шефа. Хотя общее число заместителей перевалило за десяток, двум первым заместителям нечего было делать на аэродромах и вокзалах. Дорого это обходилось государству. Я вообще не могу себе представить, как с таким количеством заместителей можно оперативно работать. Оперативность уступала место бюрократизму.

А что касается Цинева и Цвигуна, то они, вероятнее всего, за отличное исполнение своих обязанностей получили звания генералов армии, и им даже присвоили почетное звание Героев Социалистического Труда.

Органы КГБ усилили контроль за так называемыми диссидентами. Число самих диссидентов к тому времени значительно возросло. Одних профилактировали, других пытались лечить, а третьих отправляли за границу. Сравнивать с тем, что было в мою бытность в КГБ, не приходится. Показатели возросли значительно. Для этой работы потребовалось создать специально новое Пятое управление.

Как это ни парадоксально, но судьбе было угодно, чтобы за мной стали следить те же самые люди, что обеспечивали слежку за Сахаровым и Солженицыным.

В Киев иногда доходили до меня вести о том, что происходит в КГБ. В первый раз я порадовался тому, что уже не нахожусь рядом с Брежневым, в 1968 году, когда войска стран Варшавского договора вступили в Чехословакию. Я не высказывался открыто против этой акции, однако с некоторыми новыми методами работы не мог согласиться. Не могу сказать, что в то время я бы поступал совсем иначе, чем это делал Андропов. Всех подробностей его действий, понятно, я не знал. Однако был рад, что за отправку войск в соседнюю дружественную страну не несу никакой ответственности.

Подобные же чувства я испытал еще один раз, но тогда мое неприятие событий носило более категоричный характер. Я имею в виду направление наших солдат в соседнюю страну, в Афганистан. Думаю, в 1978 году совесть у КГБ была нечиста. Вошли в страну, с которой у нас на протяжении длительного времени были самые дружеские отношения! Ведь граница с Афганистаном относилась к наиболее спокойным и надежным.

Пышным цветом начала проявляться коррупция, в том числе и в высших эшелонах власти. Большинство партийных комитетов в Краснодарском крае было причастно к мафии. В Узбекистане у одного из председателей местного колхоза были даже своя служба безопасности и своя тюрьма. В абсолютном противоречии с действовавшими советскими законами этот председатель проводил допросы и карал провинившихся по своему усмотрению.

Возникал вопрос: КГБ и лично Андропов знали об этом? Думается, знали, но смелости не хватило восстать против всего этого.