Читать «Два года счастья. Том 2» онлайн - страница 17

В основном, проверки носили формальный характер. Особенно, если заводское руководство ладило с министерскими чиновниками Москвы и с секретарями местных партийных органов — райкомов и обкомов. Тогда проверки проходили спокойно. Если же тот или иной руководитель в чем-либо не угодил высокому начальству, или на его должность имелся какой-либо высокородный претендент, проверки были безжалостны. Учитывая хаос и беспорядок в работе почти всех хозяйственных и административных служб государственных предприятий, а также массовое расхищение и неумелое расходование сырья и материальных ценностей, причин для увольнения любого хозяйственного руководителя было вполне достаточно.

При желании высоких начальников на неугодного им руководителя, особенно если тот не смирялся с принятым в верхах решением, фабриковалось «дело», которое передавалось в суд, и вчерашний вершитель судеб тысяч людей становился обычным уголовным преступником с таким тюремным сроком, какой устанавливали в телефонном разговоре с судьями местные партийные руководители.

Все это хорошо знали почти все советские граждане, поэтому они панически боялись всевозможных проверок и комиссий.

Конечно, судебное разбирательство и тюремное заключение руководителя того или иного предприятия за «строптивость» крайне редко применялись в годы правления Л.И.Брежнева. К этому времени партийное руководство так «вычистило» советское общество, что все ключевые и руководящие посты занимали только «свои» люди и к ним не требовалось применять суровых мер.

Руководители предприятий, относившиеся к пожизненной хозяйственной номенклатуре, входили в состав касты номер два в советском обществе (после партийно-советской элиты) и очень дорожили своим положением. Страх перед увольнением, которое влекло за собой потерю власти, привилегий и погружение в серую бесправную массу, какой они сделали простой народ, был настолько силен, что московские чиновники не встречали возражений.

Частота проверок, их периодичность являлись показателем прочности положения тех или иных руководителей, своеобразным социальным термометром. Если проверки не выходили за определенные планами пределы, они не вызывали беспокойства у местных чиновников. Если же комиссии частенько появлялись на каком-нибудь предприятии, трудящиеся знали: готовится смена руководства.

То же самое происходило и в армии. Только здесь все было видно еще ярче и наглядней. Например, в соседней стройбатовской части только что сменился командир. Среди солдат распространился слух о том, что у военных строителей не все было гладко с воинской дисциплиной, которую постоянно нарушали «старики». Кто-то из «молодых» солдат якобы написал жалобу в министерство обороны. Приехала комиссия, подтвердила факты, изложенные в письме пострадавшего, и уволила престарелого военачальника в запас. Создавалась иллюзия справедливости и «заботы партии о простом человеке». Однако когда Зайцев спросил Потоцкого, почему произошла смена руководства у соседей, тот честно сказал, что у одного высокопоставленного лица в Москве был сын в звании майора, и что ему для получения более высокого звания было необходимо послужить на командирской должности. А потому как командир стройбатовской части занимал полковничью должность и был достаточно стар, чтобы заслужить пенсию, его и уволили, воспользовавшись письмом-жалобой какого-то отчаявшегося солдата. Не случись такого совпадения, никто не стал бы и читать то злополучное письмо.