Читать «Жизнь и судьба Василия Гроссмана • Прощание» онлайн - страница 197
Семён Израилевич Липкин
Как в кадрах документального кино, звучат голоса, видны лица людей. И Суров в этой своей речи так невыносим и так неповторим. И его красное жирное лицо (не может быть, чтобы я забыла его), его зачесанные назад светлые потные волосы, и шуба на меху, и толстая палка, с которой он ходил по коридорам редакций и поднимался в лифте по этажам. Посмотрите, с какой оборотистостью и ловкостью он фабрикует дела… Вот он сделал космополитом неугодного ему критика. Вот он сбросил в «зощенковские» бездны опасного для него конкурента по драматургии. С Гроссманом справились.
А он смотрит вперед. Для него сейчас пьеса С. Нариньяни «Аноним» — главная мишень. Пьеса с живым и правдивым сюжетом о беззащитности честных людей перед лицом клеветника.
Эта комедия напечатана в журнале «Новый мир» в 1953 г. — в номере 2. Следовательно, вышла только что в свет. А Суров уже потрясает перед собравшимися сфабрикованными им письмами и протестами от всех групп населения Советского Союза.
Семен Нариньяни — известный фельетонист, потом правдист, но к жанру комедии с той поры он не возвращался никогда.
75
Поэт Александр Прокофьев представлял ленинградскую писательскую организацию.
76
Таким путем до нас доплескиваются ценные свидетельства об огромном успехе, которым пользовался роман.
77
Аркадий Первенцев — итоговая фигура этого собрания. Тоже один из самых страшных.
Начал он свой путь символически знаменательно — в 1937 г. Выпустил тогда роман «Кочубей», состоящий из двух книг, потом опубликовал такой же огромный роман «Над Кубанью».
Оба — из эпохи гражданской войны. Тягучие, с ложным, фальшивым сюжетом, невозможные для нормального чтения.
Потом стал писать о войне Отечественной — сборники («Гвардейские высоты»), роман («Огненная земля»). В 1948 г. наступил его звездный час: в журнале «Октябрь» Федора Панферова (мрачном прибежище всех темных сил того времени) был напечатан его роман «Честь смолоду», ставший предметом пародий и эпиграмм. Роман следует тоже отнести к числу любимых произведений Сталина. Он выделит его и наградит Сталинской премией в 1949 г., введя Первенцева в ряды личной боевой гвардии. После этого он напишет тонны примитивных, сталинских книг — романы «Матросы», «Гамаюн — птица вещая», «Оливковая ветвь», сборники рассказов, очерки, пьесы, киносценарии, статьи.
А в 1978 г. на конкурсе на лучшее произведение о рабочем классе, который длился два года, он получит вторую премию за роман «Гегемон». Победитель? Гегемон? Прислушайтесь к нему, он и речь ведет как гегемон.
78
Хочется обратить внимание на то, что брошенное Первенцевым в зал понятие — «диверсия» — в дальнейшем развитии его речи будет иметь свой «сюжет», свои многообразные повороты. Сначала это диверсия против такого нежно ранимого существа, как Софронов…
79
С большим знанием дела, выворачивая это слово «диверсия» (от диверсантов на границе до диверсанта в Сталинграде), он наполняет его зловещим, вредительским, сталинским смыслом… Как будто Гроссман уже находится в бериевском застенке… И Первенцев допрашивает его именно там… Особенно после его вопроса о том, какие у Гроссмана есть тылы.