Читать «Алгоритм жизни, или Тайна веры» онлайн - страница 25

С учетом того, что каждый элемент изначально является независимым и в выборе своих действий исходит исключительно из своих личных интересов, следует, что обратная связь должна воздействовать на исполнение элементом своей функции опосредованно, а именно – через его личный интерес, чтобы стремясь удовлетворить свой интерес, элемент самостоятельно вырабатывал такие действия, которые необходимы системе.

Но интересы у всех разные. Откуда они возникают, как формируются? На этот вопрос мы не получили ответа в первой главе. А ведь для функционирования саморегулирующихся систем этот вопрос является едва ли не самым главным! Потому что на разные интересы нужно по-разному и воздействовать. Следовательно, очень важно знать природу возникновения того или иного интереса, определяющего поведение элемента.

Откуда, например, берётся «личный интерес» (или другими словами мотив поведения) у того же цветка, заставляя его весь день поворачивать свою «голову» вслед за солнцем? Совершенно очевидно, что мотивы поведения живого растения должны быть обусловлены его внутренними (пока еще неизвестно как и кем заданными) свойствами. Ведь разные свойства элемента, будь то человек или цветок, вызывают разные потребности и, соответственно, разные мотивы поведения. Но различие свойств элементов должно иметь под собой какую-то основу, то есть у материального элемента должен быть материальный носитель его индивидуальных свойств и особенностей – некая сложная неповторимая внутренняя структура, что, впрочем, соответствует нашей концепции, обосновывающей в том числе и то, что каждый элемент сам является саморегулирующейся системой, состоящей из других еще более мелких элементиков. Причем каждый элементик теперь уже этой новой внутренней структуры также должен быть живым и потому иметь, в свою очередь, свою структуру, обуславливающую его индивидуальные свойства и мотивы поведения, ведь миллиард мертвых песчинок, собранных вместе дают в сумме лишь кучу песка, не способную самостоятельно реагировать на внешние возмущения.

То есть внутренняя структура способна до тех пор определять внутренние свойства, и, соответственно, мотивы поведения элементов, пока составляющие её, еще более мелкие элементы продолжают оставаться саморегулирующимися системами (либо живыми, в том смысле, что по другой, неизвестной нам причине сохранять способность адекватно реагировать на внешние воздействия).

Рассуждая подобным образом, мы вынуждены будем пытаться делить элементы на все более мелкие и мелкие до тех пор, пока делить уже будет нечего! Ведь нельзя же бесконечно уменьшать размер элемента и одновременно требовать от него, чтобы он представлял собой саморегулирующуюся систему со сложной внутренней структурой. Рано или поздно мы дойдем до неделимого элемента, каким, например, до недавних пор считался электрон. И как тогда мы будем искать у него мотив, заставляющий его притягиваться к протону? Причем этот мотив должен быть заложен в нем самом. Ведь именно из таких неделимых частиц состоят атомы, а из них химические элементы, из которых и состоит весь этот видимый вещественный материальный мир, включая и нас с вами. И если электрон не будет живым, то и весь материальный мир, подобно куче песка не может быть живым. А ведь это не так! (Правда, раньше неделимым считался только атом, а теперь вот мы говорим об электронах, протонах, добавим сюда ещё нейтроны, позитроны, нейтрино… «Открытые» учеными путем принудительного сталкивания этих частиц ещё несколько сотен других «частиц» в контексте этой работы нас не интересуют, так как они «созданы» противоестественным путем, и время их существования, составляющее всего лишь многомиллиардные доли секунды, слишком коротко для того, чтобы из них могло возникнуть хотя бы что-нибудь стабильное и осязаемое. По мнению американского физика Ричарда Фейнмана, «число частиц в мире не ограничено и зависит от энергии, потраченной на разрушение ядра». Следовательно, разрушая ядро мы получаем не частицы, а их осколки, которые существуют, пока разлетаются в разные стороны.)