Читать «Центровые» онлайн - страница 5

Правда, иногда такая сверхуверенность играла против него. Помнится, в году 1948‑м или 1949‑м в зале на 1‑й Красноармейской улице в Ленинграде мы (команда городского Дома офицеров) встречались с тбилисцами. Отар собирался выполнить бросок крюком, который у него получался прекрасно. А я, маленький, но быстрый, успел добежать и снять мяч с руки Отара. Так он и махнул пустой рукой и с удивлением, вызвавшим добродушный смех на трибунах, стал оглядываться по сторонам, высматривая того, кто посмел так обескуражить его, самого Отара Коркия. Как в современном мультфильме, вслед мне раздался его громовой бас: «Ну, пацан, погоди…» Крикнул и здоровенными шажищами побежал за мной.

Его богатырская сила не могла не поражать. И действительно, физическая мощь Отара была непревзойденным козырем тбилисцев и сборной страны. Причем это сразу бросалось в глаза. Откуда вдруг появляется аберрация зрения, этакое обманчивое впечатление, когда сопоставляешь, казалось бы, сопоставимые величины, но оцениваешь их совершенно по–разному? Коркия был одного роста с Кулламом, чуть–чуть выше Конева, Крууса, Силиньша, Серцявичюса. Однако всегда и всем виделось, будто он значительно выше их всех. Недавно в ЦСКА играл двухметровый защитник (да, да, защитник) Хейно Энден и ничуть не выделялся среди несколько более высоких или немного менее рослых партнеров и соперников. А тогда Отар Коркия со своими 190 сантиметрами будто бы на голову (так казалось и с трибуны, и со скамейки) возвышался надо всеми. Видимо, причиной была как сама массивная, атлетичная фигура Отара, так и манера его игры: танк, сметающий все на своем пути.

Природа одарила его щедро, но он и сам постарался развить свою силу. Занимался легкой атлетикой, и его юношеский рекорд страны в метании диска продержался больше десяти лет. У него были удивительно сильные бедра, шея, плечи. Так что жесткой опеки, единоборств, стычек он не только не опасался, но и сам искал их, шел на столкновения, каждый раз желая утвердить свое превосходство. И ему было не важно, кто перед ним — один из хорошо знакомых по внутрисоюзным соревнованиям игроков или громадный американец. По–моему, он даже бравировал своей силой. Главное Отару нужно было вовремя дать мяч, а там хоть три защитника его встречай — все равно забьет. На чемпионате Европы во Франции в перерыве финального матча со сборной Чехословакии он с характерным грузинским акцентом так и говорил ребятам: «Сколько дадите, столько забью…» И забивал. В нем поразительно сочетались хладнокровие, уверенность в себе, невозмутимость, немногословие — и горячий южный темперамент. Я не видел Отара разъяренным, озлобленным, нервным. Наоборот, всегда спокойный, даже флегматичный, как и многие большие и сильные люди, он вроде бы неторопливо передвигался по площадке и вдруг — взрывался. Это вообще качество только поистине выдающихся спортсменов: умение расслабиться, по в нужный момент мгновенно собраться и выплеснуть хранящуюся до поры до времени энергию и добиться результата. Таким качеством в полной мере обладал, например, Всеволод Бобров. Таким же был и Отар Коркия. При этом борьбу он вел страстно, самозабвенно, до конца. Пока не прозвучал финальный свисток, игра для Отара не заканчивалась, каким бы ни был счет. Он требовал и требовал пас, но, получая мяч, обожая забивать, не злоупотреблял индивидуальной игрой. Вообще играл просто. Но не примитивно. Играл на команду, а если появлялась возможность, моментально бросал сам. Бросок же у него был хороший, отработанный.