Читать «Партизанская богородица» онлайн - страница 121
Франц Николаевич Таурин
Вчера на Совете, когда обсуждался текст обращения, Митрофан Рудых сказал, кривя губы:
— Пустой номер!.. На пролетарскую солидарность рассчитываете?.. Видели мы ее, чехословацкую. Похоже, скоро японскую увидим. Все это красивые словечки. Пальцы у каждого к себе гнутся!
И вовсе неожиданно для Брумиса вскинулся Васька Ершов.
— На пролетарьят не замахивайся! Лабазная твоя агитация! Купецкое нутро вылазит! Правильно написано! Только еще крепче надо! Чтобы до печенок проняло! Чтобы всех этих англичанов и французов совесть заела. Али мы одни должны! Пиши прямо: «Даешь мировую революцию!»
Брумис смотрел на карту.
На самом ее краю — Охотск, вкрапленный черной точкой на границе между желто-бурым материком и синим океаном. Из этой точки концентрическими кругами, подобно волнам отброшенного в воду камня, разносились по всей планете слова большевистской правды... Они донеслись до Лондона, до Парижа, до Нью-Йорка и Чикаго... Они пронеслись и над Больше-Илимском, только здесь пронеслись безмолвно. Но в Москве их услышат. И будут знать, что в далеком таежном сибирском краю разгорелось пламя партизанской войны. Что пламя это полыхает все сильнее и сильнее, выжигая белогвардейскую нечисть и приближая час окончательной гибели самого опасного и злобного врага Советской Республики кровавого адмирала Колчака и его разноплеменных приспешников и покровителей...
Отдать все силы, чтобы приблизить этот час, что положит конец злой братоубийственной войне, несущей лютые муки трудовому люду, пожирающей тысячи и тысячи жизней и плодящей вдов и сирот; отдать все силы, чтобы приблизить этот час, который откроет дорогу в царство Свободы, Правды и Справедливости, — этой мыслью и во имя этого жил Брумис, как и миллионы подобных ему...
Если бы сказали ему: «Для этого нужна твоя жизнь!» — он с гордостью отдал бы ее.
Но его жизнь могла стать лишь неприметной искоркой в пламени всенародного пожара. Одна и сама по себе она не значила ничего. Силу, значение и смысл обретала она лишь участием в общем всенародном порыве, в общей всенародной борьбе.
В ходе этой борьбы, волею обстоятельств, ему — простому, не очень грамотному рабочему, батрацкому сыну, сироте-свинопасу, — пришлось стать вожаком. Вести за собой людей, отвечать не только за себя, но и за них. Нести этот груз было труднее, чем разом отдать свою жизнь. Но и уклоняться было еще недостойнее, нежели прятаться от пули за чужую спину.
Брумис сел к столу и склонился над бумагами.
Вошло в привычку с вечера записывать все, что должно быть сделано за следующий день.
Сегодня на листе было особенно много записей.
1. Относительно организации оружейной мастерской.
2. О реквизиции медикаментов в сельских кооперативах.
3. Послать уполномоченных для сбора оружия.
4. Послать уполномоченных для переписи скота.
5. Постановить о запрещении выдачи и продажи водки.
6. О помощи рабочим Николаевского завода.
7. Ответ на телеграмму Бугрова.
Последнее было самым важным и наиболее безотлагательным.
Командующий Братско-Окинским фронтом Бугров сообщал: его разведка установила, что на нескольких крупных станциях транссибирской магистрали готовятся восстания рабочих. Бугров обращал внимание Крайсовета на то обстоятельство, что руководящее влияние в руках эсеров и меньшевиков, поскольку большевистские организации разгромлены и уничтожены.