Читать «Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране» онлайн - страница 20

Америка является самым важным союзником, и поддержка шаха со стороны США была ключевым элементом в обеспечении стабильности режима».

Весьма примечательно, что шах в беседах с советским послом редко затрагивал внутреннее политическое положение страны, а если высказывался на этот счет, то его замечания были поверхностными, отражали стремление представить дело так, что страна уверенно развивается по начертанным им планам, что есть, конечно, неизбежные трудности роста, может быть, не все идет гладко, но народ, как он говорил, доволен: «мне целуют руки, когда я появляюсь в толпе».

Он ссылался на то, что предприниматели получают большие барыши, в стране все больше становится автомобилей, у крестьян – сельскохозяйственных машин, рабочие покупают акции предприятий и т. д. Если где-то проявляется недовольство, то это результат происков «иностранных агентов» – истинные иранцы должны понимать его планы.

Шах закрыл все существовавшие политические партии буржуазии, не говоря уже о левых партиях и организациях. «Они только беспринципно грызлись друг с другом за власть», – говорил он. Партия «Растахиз» – это партия «всех иранцев», полностью поддерживающая все начинания шаха; кто не поддерживает шаха и партию «Растахиз» – тот не иранец.

Когда весной 1978 года в стране разгорелись волнения, и даже буржуазия начала настойчиво требовать свободы политических партий, шах первоначально пытался сманеврировать. В партии «Растахиз» было создано два крыла: «прогрессивное» и «конструктивное». Это, конечно, была игра в демократию. Ничем принципиально эти «крылья» друг от друга не отличались, но видимость политической борьбы создавалась. Вскоре и эта уловка оказалась бесплодной.

В одной из бесед я поинтересовался: как может единая партия служить политическим интересам всего народа, она же не может отражать совершенно отличные друг от друга взгляды различных слоев этого народа?

На этот раз шах промолвил, что он, кажется, ошибся в своих надеждах на партию «Растахиз». Будет разрешена деятельность и других партий, сказал он неуверенно, он готов даже разрешить деятельность партии «Туде», с каким-то вызовом ответил он. «Но условие одно: признание незыблемости монархии». И, поясняя свою мысль, сослался на то, что поскольку партии будут бороться за право послать депутатов в парламент, то депутаты должны принимать присягу на Коране на верность не только нации и исламу, но и монарху.

Об отказе от монархии шах явно не думал. Такая мысль никогда не приходила ему в голову даже после изгнания.

Свои преобразования, начатые в 60-х годах, шах назвал «белой революцией», а его пропагандисты присвоили ей громкое название «революции шаха и народа». Конечно, принципы «белой революции» представляли собой шаг вперед в развитии Ирана.