Читать «Под городом Горьким» онлайн - страница 31

С этими словами Тимка выскочил на улицу, быстро засеменил к Машке, которая втихую от участкового продает самогон, забарабанил сморщенным, похожим на прошлогоднюю свеклу, кулаком в ворота. –Дрыхнешь, а Канава умирает! Открывай! Открывай, приказываю! Не для себя буду просить! Для Канавщика! Ведь умирает!..

Машка, худая, с черными злыми глазами, загремела запором, потянула на себя дверь:

– Кто... кто умирает?

– Канавщик. «Кто-кто?» Не веришь – проверь! Ему внутренности продезинфицировать надлежит. А то хана!.. Может, с утра лежал на дворе. Кишки, может, к горбу примерзли? А? Если не дашь – я тогда скажу всем, что это ты его загнала на тот свет! Ты! Твоя жадность...

– Так я же его только что видела... – не поверила услышанному Машка.

– Человек всегда так: сперва его кто-то видит, а тогда и нету... и сочиняй некролог в газету. Хы? Ты думаешь спасать Канавщика, или нет, мымра-а?!..

– Бегу, бегу, бегу!– Машка засуетилась, а потом скрылась в сенях.

А Тимка опять облизал обветренные губы, выругался:

– Мать твою!.. Не доверяет. Не доверяет, коза кривоногая. Ее не проведешь. Побежал, побежал дальше искать... Должен же кто-то клюнуть.

Однако никто не клюнул. Тимку хорошо знали. И когда он вернулся к Канавщику, того уже расталкивала Машка, а заодно костерила и его, Тимку.

– На беде и то стопку хочешь выпить, ирод,– бросала она колючий взгляд на того. – Какие внутренности? Кому? А я и не подумала сперва, прихватила бутылку. Он что, разве выпивоха, Канавщик? Плохо стало? Может, сердце, а может, и еще какая зараза... А он на чужой беде нахлебаться захотел. Нажиться. Тьфу!

– Ой! Ой! Надоело слушать. С тебя выжмешь каплю ту. Смолы получишь. Молчала бы!

– Хватит нам, бабам, рот затыкать.

– Если кто и нажился, так на Чернобыле! – выставил вперед грудь Тимка.

– Много ты знаешь!

– Люди говорили... А я, может, за здоровье Канавщика шлепнул бы поллитровку, и доброе, полезное дело сделал бы, ему, глядишь, и полегчало б... и кризис, глядишь, ликвидировался бы . А?

– Тебе не дам!– сказала Машка белозубым и испачканным сажей ртом. –Звонить надо!..

– В дымоход?– без нужды спросил Тимка.

– Сбегай в Искань. Там телефон. Позвони.

– «Сбегай». Пацана нашла...

– На, гад, бутылку! На! – И женщина ткнула в руки Тимке желаемое.–Беги и пей, пей и беги, чтоб ты сдох! Только в Витькину канаву не упади. А то копать некому ямку. Одни бабы. Слышишь, горе?

Тимка улыбался, гладил бутылку:

– Упасть – не упаду. Ты скупая на градус. И, в общем, я не потому взял твой самогон, что тебе что-то делать буду... а чтобы хватило силенки и мужества добежать до той Искани. Три кэмэ будет. С гаком. Карауль Канавщика. Я побежал,– он опрокинул бутылку вверх дном, хлебнул , а потом спрятал самогон в карман облезлого кожушка. – Гляди ж, чтобы не умер тут... в мое отсутствие.