Читать «Глубокое бурение (сборник)» онлайн - страница 33

Легко сказать: «Хватит курить!» А хоть один из Патриархов пробовал вот так, в одночасье, расстаться с любимым кальяном, а главное — с его содержимым?! И зачем вообще они придумали балданаки, неужели Среда Обитания без них не обошлась бы? Ох, ломает, ломает нас переходный период…

Чтобы отвлечься, Лой-Быканах попытался думать о смысле бытия.

Думать оказалось гораздо тяжелее, чем благоговеть, но определенная приятность наблюдалась и в этом сомнительном процессе. Например, оказалось, что в голове копошится великое множество непонятных слов и цитат, от гедонизма до Тащитесь и развлекайтесь. За последнее Лой-Быканах, кстати, не ручался: этот афоризм мог звучать и как Разделяй и властвуй, и как Рога и копыта, отчего сакральный (о, еще одно слово!) смысл его не становился яснее. Но зато между ушами становилось щекотно, когда, в тщетной попытке упорядочить внутренний мир, философ пытался рассортировать все эти сублимации индивидуальной перверсии и гомосексуализм.

Хорошо понимая, что корпоративная этика не позволит коллегам индифферентно воспринять вопиющее неуважение Лой-Быканаха к традициям Ложи, и отказ от балданаков будет воспринят как бравада и эпатаж, философ забаррикадировал все входы и выходы в своем жилище, и теперь переживал жесточайшую ломку.

И, как оказалось, при абстиненции сикараськи тоже могут видеть галюны.

— Что, умираешь? — Патриарх склонился над эксцентриком, и в глазах его читалась чуть ли не жалость.

— Да, умираю, — согласился Лой-Быканах.

Патриарх покачал головой и снова исчез.

— Это издевательство какое-то, — простонал ему вослед философ. — Чего являлся, спрашивается?

Злость придала сил. Лой-Быканаха озарило: ведь в балданакском угаре он позабыл, когда и ел-то в последний раз. Наловив пальцами разнообразных мелких сикарасек, снующих по полу, он кое-как перекусил ими, сдержал первые порывы тошноты, потом вторые… а потом проснулся чудовищный аппетит, и вся живность в доме Лой-Быканаха перекочевала в его желудок.

Сразу захотелось прилечь и поспать. Философ уютно расположился прямо на полу, потому что до опочивальни идти лениво, и руки как-то сами собой потянулись к кальяну… но ухватили пустоту.

— Где?.. — хотел возмутиться Лой-Быканах, но в это время в дверь постучали.

— Кто там?

— Эй, ты! — последовал яростный ответ. — Или ты заберешь его обратно, или пожалеешь.

— Забери себе, — огрызнулся философ. В конце концов, он у себя дома, и может никого не бояться.

В дверь что-то тяжело бухнуло, и баррикада зашаталась.

Что-то мне как-то гулять захотелось, подумал эксцентрик после второго удара, когда дверь надсадно затрещала.

Лой-Быканах заметался в поисках запасного выхода, но в итоге оказался на крыше собственного жилища, а коллеги уже ввалились внутрь, исполненные страстного желания вернуть строптивого философа в лоно любителей мудрости.

Нужен план, нужен план, все нужно планировать, в тоске запричитал Лой-Быканах, и тут взгляд его упал на старую столешницу, одним Патриархам известно, каким образом оказавшуюся на крыше.