Читать «Сила Божия и немощь человеческая» онлайн - страница 69

Рано поутру приехал доктор, осмотрел мою спину и, улыбаясь, сказал:

– Хорошо же вы охотитесь!.. Однако вы не беспокойтесь – опасного ничего нет. Вот я вам оставлю примочку, а вы ее приложите к ранам, когда будете ложиться спать, боль и успокоится…

Но в том-то и дело, что боли-то у меня никакой не было… Напившись чаю, доктор уехал обратно. На ночь я не воспользовался докторской примочкой, лег спать и уснул самым приятным сном. Вставши поутру, я попросил у сестры другую рубашку и, когда я ее стал менять, то из моей спины дробины посыпались на пол. Изумленный и обрадованный явному чуду, дарованному мне для вразумления моего, я обратился к образу Спасителя, висевшему тут же в комнате, и взмолился Ему:

– Оставь мне, Господи, в теле моем хоть несколько дробинок в память милосердия Твоего ко мне!

И во мне остались три дробинки, которые я храню в своем теле до сего времени, да видят на мне щедрую и милостивую руку Господню.

После этого вновь возгорелась ревность моя жить по Бозе и в Боге. Опять переменил я образ своей жизни и стал все чаще и чаще задумываться о монашестве. Я вспомнил слово старца Макария, которым он меня предостерегал от отчаяния, и я не давал духу уныния заживаться подолгу в моей душе, но о монастыре мне пока и думать было нечего: за плечами моими был старик-отец, уже обремененный и годами, и немощами, сестра-вдова и подросточек, младшая сестричка – все трое беспомощные, у которых только и было надежды, что на меня да на мой заработок. И я смирился в твердом, однако, уповании на то, что рано ли, поздно ли, а изведет меня все-таки Господь на монашеское делание. И тем не менее, радуясь исполнению сыновнего долга, счастливый по службе, любимый начальством в лице благодетеля моего Дивеева, любимый сотоварищами по службе, я бывал иногда, по немощи человеческой, близок к самому тяжелому унынию. Спасался только молитвой ко Господу и Пречистой, – и не оставлял меня Господь даже в минуты малодушия моего. А малодушным мне приходилось бывать частенько.

Разыгрывалась раз в конторе лошадь в лотерею. Я взял один билет и, когда приступили в моем присутствии к розыгрышу, я помолился в сердце своем Преблагословенной, чтобы утешила меня Она выигрышем, дав мне знамение в том, что Господь внемлет моей просьбе, и я буду иноком. Не лошадь мне была нужна, но унывающая моя душа жаждала утешения. И я был утешен: билеты все вынули, остался один мой и лошадь таким образом мне и досталась.

Очень меня это тогда и утешило, и ободрило.

XXXVIII

В селе Добром вскоре скончался родитель и был похоронен близ церкви Тихвинской Божией Матери. Отошла с миром ко Господу настрадавшаяся душа его и осиротила всех нас и больше всего, конечно, беспомощных моих сестер, у которых на всем свете родного только и осталось, что моя к ним любовь и мое попечение. О брате Иване давно не было никаких известий, и трудно было рассчитывать на его поддержку: и по его молодости, и по положению человека, живущего только на скромное жалованье торгового приказчика. Туманились последние надежды на развязку мою с миром – не обрекать же было моим уходом в монастырь на голодную смерть двух близких и дорогих мне существ. С помощью Божией мне удалось отдать всю свою душу бедным сестрам и все силы свои посвятить на то, чтобы отереть всякую слезу их сиротства и одиночества.