Читать «Художники Парижской школы из Беларуси. Эссе, биографии, путеводитель» онлайн - страница 57

Панно, выполненные Шагалом для Государственного еврейского камерного театра, были перенесены в 1924 г. в более просторное здание на Малой Бронной, которое театр получил благодаря своей популярности. Однако имя его, как, впрочем, и имя художественного руководителя театра Александра Грановского, эмигрировавшего в 1928 г., больше не упоминалось. В конце 1930-х гг. панно убрали, да и сам театр закрыли в 1949 г. Луначарский покинул свой пост наркома намного раньше, еще в 1929 г.

Нужно отметить, что известности Шагала во многом способствовали две выставки привезенных им из России картин, а также перевод на немецкий язык монографии Эфроса и Тугендхольда о творчестве художника. Сам же Марк Шагал изучал в Германии искусство графики и даже завершил работу над иллюстрациями к книге своих мемуаров. Они впервые, пока еще без текста, были опубликованы в виде альбома в 1923 г.

После нескольких лет молчания пришло письмо из Парижа от галерейщика Амбруаза Воллара с сообщением о готовности сделать большую закупку картин Шагала. Поскольку художник и его семья были официально советскими гражданами, у них возникли проблемы с получением французских виз. Однако удостоверение, благоразумно полученное Марком перед отъездом в Витебск в парижской префектуре, помогло обойти строгие предписания и получить право въезда во Францию. 1 сентября 1923 г. поезд привез семью Шагалов на Восточный вокзал Парижа.

Самые тревожные годы в жизни художника, казалось, уже были позади. Что он успел заметить по дороге в «Улей»? За столиками, как и раньше, парижане за чашкой кофе наблюдают за прохожими. К ним явно прибавилось много иностранцев. Расширилась американская колония. Этому содействовал благоприятный обменный курс валют. Многих, особенно американцев, привлекала к тому же не только европейская романтика, но и отсутствие «сухого закона», свирепствовавшего у них на родине. У каждого было излюбленное место для того, чтобы выпить порцию-другую кальвадоса. У Хемингуэя это было кафе «Селект» на Монпарнасе. Там он делал наброски своих романов. Такие эпохальные для американской литературы книги, как «В наше время» и «Прощай, оружие!», обязаны своим рождением Парижу. Опубликованный после смерти автора роман «Праздник, который всегда с тобой» полон благодарных воспоминаний о городе, в котором он сделал свои первые шаги в литературе. Судя по содержанию романа «Ночь нежна», с ним был солидарен Фрэнсис Скотт Фицджеральд.

После введения «сухого закона» в США усилились пуританские настроения, которые были невыносимы для демобилизованной молодежи, познавшей ужасы войны. В короткие отпуска во время своей службы в Европе они глотнули парижского воздуха и, вернувшись в США, думали лишь о вольной жизни в Париже. Этих американских писателей, а также их других великих соотечественников Джона Дос Пассоса, Уильяма Фолкнера, ирландца Джеймса Джойса, опубликовавшего в Париже своего «Улисса», стали с подачи новоявленной «гуру» Гертруды Стайн называть «потерянным поколением».