Читать «Художники Парижской школы из Беларуси. Эссе, биографии, путеводитель» онлайн - страница 44

В 1915 г. Модильяни после нескольких лет увлечения скульптурой вновь занялся рисованием. Карандашными набросками и даже маслом он частенько изображал Сутина. Когда искусствовед Мишель Жорж-Мишель написал для одной из газет статью о Сутине, ему сказали: «Чего ради стоит заниматься этим Сутиным? Это несерьезно. О его работах вряд ли будут знать дальше перекрестка Вавен, как и о картинах Модильяни».

Конечно, они глубоко ошибались в своих предсказаниях, но тогда действительно было не самое лучшее время для искусства. Кафе у перекрестка Вавен опустели. Многие художники по-прежнему были на фронте. Это Модильяни, как и Сутина, Эренбурга, Диего де Ривера, никуда не взяли по состоянию здоровья. Исчезли иностранцы. Фужита – в Лондоне. Там же – Паскен, собирающийся отплыть в Америку на борту «Луизианы».

Ситуация была особенно ужасной для выходцев из Российской империи, которые из-за военных действий не получали денег от родственников, попечителей или правительства, если оно оплачивало их пребывание во Франции. Большинство торговцев, когда-то интересовавшихся их работами, перестали что-либо покупать. Немногие из оставшихся в Париже перекупщиков интересовались чем угодно, но только не экспрессионизмом Парижской школы. Лишь Зборовский остался верен художникам, которых когда-то взял под свою опеку.

Мария за работой

Одной из самых заметных фигур на Монпарнасе в то время была Мария Васильева, которая приехала в Париж в 1907 г., получив от царицы Марии Федоровны стипендию для продолжения занятий искусством. Вначале она посещала частную академию Анри Матисса, а в 1910 г. принимала деятельное участие в создании русской академии для соотечественников, десятками приезжавших в то время в Париж и на первых порах испытывавших проблемы с французским языком. С началом войны, когда о какой-либо стипендии и речи быть не могло, у большинства из них возникла перспектива остаться без средств к существованию. Тогда эта хрупкая, но очень энергичная женщина открыла в квартале Мэн столовую. Дохода от нее практически не было, но для многих столовая стала единственным спасением от голодной смерти. Деньги добывались за счет продажи кукол, которые Мария Васильева мастерила из воска и ярких лоскутьев для бутика известного кутюрье Поля Пуаре. В моду как раз входили мягкие углы, а куклы среди диванных подушек придавали интерьеру особый шик.