Читать «Интервью в 1967 году» онлайн

Профессор Борд живет, вместе с женой и младшим из троих своих детей, на большой и красивой вилле, расположенной в глубине парка, неподалеку от Таланса, где, на факультете наук университета Бордо, читает курс лекций и пишет книги по археологии и истории первобытного общества, книги, высокую ценность которых признают все без исключения ученые.

Но профессор Борд является не только заведующим кафедрой доисторической археологии Бордоского университета, но и — под псевдонимом Франсис Карсак — одним из величайших современных французских писателей, работающих в жанре научной фантастики.

— Откуда этот псевдоним — «Карсак»?

— Это название одной деревушки в Дордони, где у меня есть дом, только и всего…

И профессор Борд — но мы будем называть его Франсисом Карсаком — набивает трубку, ожидая следующего вопроса. Выглядящий лет на пятьдесят, он в чем-то похож — в плане физическом — на своего знаменитого однофамильца, Рэймона Борда, в том числе и благодаря очкам «а-ля Марсель Ашар».

— Мой первый роман? Он так и остался неизданным… Да он мне, по правде сказать, и не нравится. С этой книгой связана одна история… Во время войны, прежде чем вместе с другими студентами уйти в подполье, я работал «шахтером» в Дордони. Как-то раз мои товарищи попросили меня рассказать им что-нибудь интересное. А для меня это — раз плюнуть. Вот я и сочинил одну такую байку. Позднее она превратилась в роман. Но это было произведение дебютанта, не отличавшееся цельностью и полное несуразностей. Потом я написал «Робинзонов космоса», даже не помышляя тогда, впрочем, о том, чтобы когда-либо выпустить их в виде книги. Затем, примерно в то же время, когда зародилась коллекция «Рэйон фантастик», я завершил свой третий роман, «Пришельцы ниоткуда». Я предложил его — он был принят и издан. У меня даже попросили еще один. Тогда я вернулся к рукописи «Робинзонов» и создал из нее роман, сильно отличавшийся, как мне кажется, от изначального варианта. Эта книга, из всех мною написанных, имела наибольший успех. Она была переведена на испанский, итальянский, румынский, болгарский и русский. В России ее публикация обернулась настоящим триумфом. Там, за железным занавесом, этот роман очень нравится читателям.

— Многие «фанаты» научной фантастики вообще полагают, что вы — будем называть вещи своими именами — придерживаетесь «левацких» взглядов.

— Если меня и привлекает некоторая «левизна», то скорее советская, нежели французская, так как у русских «левизна» соответствует некоей концепции, с помощью которой можно управлять Вселенной, не будучи игрушкой в ее руках, в то время как «левизна» французская стремится исключительно к «комфорту». Индивидуалист ли я? Да, и в довольно-таки значительной мере. Я бы даже определил себя как своего рода анархиста. Мой принцип таков: не сокрушай других, но и не позволяй другим сокрушать себя. Человек — он для меня превыше всего.