Читать «Змеиный клубок» онлайн - страница 4

— Да мы его в глаза не видели! Чего ты мелешь? — озлился Леха. — Что ты, нашего участкового не знаешь? Нормальный мужик. Пьет, конечно, но в меру. Какая там мафия!

— Что участковый? Шишка? Он наверх доложит, приедут из города, а там он не хозяин. Думаешь, заступиться сумеет? Хрена с два! Ему, если что, прикажут — он из нас записных бандитов сделает. Драки у нас были? Были. По указу горбачевскому залетали? То же самое. Кинь ты этот паспорт и пошли отсюда поскорее. А то знаешь, может, эти, которые пришили, тоже туг ходят…

— Навряд ли, — усомнился Леха. — Кровь-то высохла совсем. Если его тут кончили, так сутки назад, не меньше.

— Ох ты, какой умный! За эти сутки два раза дождь был. А паспорт — сухонький. Совсем недавно его приложили.

— Все одно, нету их здесь. Если б ты кого-то ухайдакал, то тут бы не торчал. Опять же, я думаю, они его где-то в городе кончили, а сюда на машине привезли. Заволокли в овраг и бросили. Может, и закопали где-нибудь.

— Точно, — согласился Сева, успокаиваясь. — Машина-то точно сюда заезжала, а ты: «Трактор! Трактор!»

— Ну вот. А паспорт небось выпал, когда они его в лес затаскивали.

Сева кивнул, но тут же сказал:

— Все равно, пошли отсюда. Не пойду я за овраг. Вдруг он там, на дне лежит…

Молча полезли обратно наверх. Поднявшись на склон, нашли еще несколько десятков волнушек, и кое-как набралось по неполной корзинке.

— Ирка ворчать будет, — озабоченно сказал Сева. — Мол, ходили-ходили, а принесли всего ничего.

— Ладно, еще сходим.

— Ты паспорт не выбросил?

— Нет. Ну его к монаху, найдет кто-нибудь еще, а на нем — мои отпечатки остались. Точно, ни за что погореть можно. Лучше я его дома, в печке спалю.

— Как знаешь, я б его прямо здесь спалил. На спичках.

— Вот еще, телиться! В печке сгорит быстрее.

ДОЖДЛИВЫМ ВЕЧЕРОМ

Ирка Буркина и вправду на них наворчала — грибов они принесли, с учетом усолки, не больше чем на трехлитровую банку.

— Картошкой бы лучше занялись, работнички! Пол-огорода еще в земле! А Леха за свой вообще не брался. Жрать-то что будем, если сгноите?

Подумали и решили, что стоит к замечанию прислушаться. Пообедав тем, что Ирка на стол выставила, то есть капустными щами, подкрашенными томатной пастой, и лапшой с тушенкой, приняв по три стопки, покурив от души, взялись за копку. Сев-кин малец, Санек, тоже присоединился, когда уроки сделал. Так до вечера и управились. Правда, только с Севкиным огородом. Лехин решили на завтра оставить. Но вот что удивительно: вроде бы не сговаривались, а о простреленном паспорте ни при Ирке, ни при Саньке, ни наедине даже — словом не обмолвились. Будто и не было ничего.

Тоскливо было Лехе к себе, в пустую бобыль-скую избу возвращаться. Скучно. У Буркиных хоть и ругань, и крик, и до драки доходит — но семья. Ирка обрюзгла, растолстела, морда как свекла, но хозяйка. Баба. Севке, если по женской части соскучится, далеко ходить не надо. Все под боком. А Лехе куда топать? На танцы к молодяжнику? Засмеют, там никого старше тридцати не бывает. Да и танцевать то, что сейчас танцуют, он не умеет. Девки на язык острые, так подденут, что неделю помнить будешь. Парни от скуки задраться могут, налетят гуртом — не отмахаешься. Убить не убьют, а синяков наставят. Ходи потом, на все соболезнования отвечай. Да еще и топать до этих танцев три километра. Бриться надо, умываться. Ну его! Лучше уж в город скатать, к Нинке Брынцевой. Правда, ей сперва звонить надо, чтоб какого-нибудь «коллегу» не встретить. А тут, в родной деревне, все либо замужем, либо уж очень стары. На самый крайний случай есть Милка-самогонщица. Но там надо все по-быстрому делать, не нюхая, а потом поскорее в баню бежать.