Читать «На спине лоскутного дракона» онлайн - страница 4

Надея Ясминска

Золовка, видимо, ждала ее во дворе, потому что за окном какое-то время слышались приглушенные ругательства, словно они на ходу перекидывались мячом из чертополоха. Потом наконец-то наступила тишина – только время от времени раздавалось привычное фырканье лошадей и скрип старых телег.

Староста вздохнул, выволок кота из-под стула и заглянул ему в глаза.

− Ну что, Долголап? – с насмешкой спросил Гвим. – Что, наглая морда? Вот, оказывается, зачем ты ко мне тогда с угрозами пришел – моя женушка тебя надоумила! Все соки высосала, а все равно мало. И сестрица туда же… Ну теперь-то что об этом?

Кот сжался и хрипло мяукнул.

− Ладно, − смягчился староста. – Несладко тебе у них пришлось, да? Оставайся здесь, только под ногами не путайся. Я теперь Гвим, а ты тогда будешь Ильвом. Да, подходящее имечко – Ильв. За ухо-то прости…

Гвим Долголап бросил коту в угол старый плащ, потом для верности закрыл дверь на защелку и снова поставил на стол стопочку и графин.

ПОД ЧЕШУЕЙ

Он разговорился только после четвертой кружки яла – этот маленький, нелепый человек, рано увядший и усохший, словно у него и не было никакой молодости, словно из ребенка он превратился сразу в старика. Мы с Матти думали, что он станет жаловаться на женщин: подобные ему всегда так поступали. Но незнакомец за трактирным столиком стал повторять одно слово – «Фрх», сначала шепотом, потом в голос.

− Фрх? – переспросил Матти. – Как будто змеиный язык. Это кто такой – дракон?

− Ядозуб, − ответил захмелевший человек. – Наш домашний ядозуб.

Теперь стало ясно, отчего он так часто смотрел под стол, на грязные половицы у своих ног – сказывалась привычка. Правда, редко кто привязывался к ядозубам: они все же не собаки, и характер у них не сахар. Посадить на цепь дом охранять – дело одно, а водить с собой на поводке – другое. Чего доброго, оттяпает от хозяина хороший кусок.

− Нет! – с жаром возразил незнакомец и налил себе пятую кружку, попутно расплескав полкувшина. – Они все… понимают. И порой лучше людей, да, лучше!

Когда я был совсем мал, отец частенько меня поколачивал. Да что там поколачивал – бывало, после бочонка-другого с топором по двору гонялся. Матушка его особо не сдерживала, уж очень любила: днем он ей оплеух наставит, а ночью она его сон стережет и радуется, что супружник ее живой, дышит. Так вот, когда отец сильно буйствовал, я прятался в будку к Фрху. Знал, что к ядозубу не полезет, боится. Там, в будке, запах такой был – как груда палых листьев осенью. Я разговаривал с Фрхом, потом прижимался к нему и засыпал. Ядозубы – они ведь теплые… Он меня не трогал и будто бы всегда слушал.

Рос я скорее в будке, чем в доме, и потому многого не знал. Например, того, что отец зельями и отзельями промышляет, порой тайными и самыми редкими. Понял я это лишь тогда, когда к нему заявились стражники: наш старый лорд был при смерти, и помочь ему могла особая исцеляющая мазь. У отца была эта мазь, но он решил, что самому нужнее. Он закрутил покрепче пузырек и заставил Фрха проглотить. Стражники весь дом перевернули, но, конечно, ничего не нашли. А из Фрха как-то тот пузырек… не вышел. Отец сказал: золото даже ядозубий желудок не переварит, а так сохраннее будет – тайник под чешуей. Если вдруг еще кто придет…