Читать «Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами» онлайн - страница 52

Задуманному полету предшествовала дневная тренировка для определения поведения ведомого. Мы перестраивались, поочередно занимая в строю места ведущего и ведомого. Выдержать дистанцию и режим строевого полета — трудное дело, тем более в темную ночь, когда ведомый должен ориентироваться по голубым вспышкам выхлопных патрубков мотора, а при пересечении боевого соприкосновения с врагом — по силуэту биплана, летящего над освещенным ракетами горизонтом.

Зарулили на старт, по условному сигналу одновременно пошли на взлет. Разбег, набор высоты и дальнейший полет на высоте по боевому курсу выполнялись по программе строевого ночного полета.

Самолеты были загружены боеприпасами для партизан. Пересекая линию фронта, мы натолкнулись на мощный заградительный огонь вражеских зениток. Впереди, слева и справа вплотную к самолетам приближались всполохи разрывов зенитных снарядов и мечущиеся столбы прожекторов...

Мне, ведущему, надо было немедленно решать: уходить маневром в ту или иную сторону. Справа примыкал ведомый самолет Горяинова. Значит, маневр вправо может привести к воздушной катастрофе. Принимаю решение: левым разворотом иду на снижение. Ведомый бросается за мной. На приглушенных моторах, развивая повышенную скорость, самолеты змейкой быстро теряют высоту. Но оторваться от назойливых прожекторов не удается. В ярких лучах то и дело все ближе и ближе проносятся трассирующие нити. Кто победит?

А тут еще ползет навстречу липкая мгла. Холодные капли текут по щекам, проникают за воротник, ползут по телу ледяные мурашки.

Точно говорил Михаил Михайлович Громов: «Для того чтобы летать, очень важно знать, как управлять самолетом, но еще важнее знать, как управлять самим собой».

Мы знали, как успешнее уйти от врага. Только на минимальной высоте, на бреющем полете. Тут и прожектор может быстро потерять цель, и трасса будет не такой уж меткой, да и «мессершмитт» не рискнет напасть, так как на большой скорости может врезаться в [84] землю. Но как не стушеваться, остаться спокойным в такой передряге? Да еще думать о ведомом.

Уйдя от огня, я восстановил заданный курс, быстро нашел ведомого, он оказался молодцом, держался за мной. Так и долетели до партизан.

После приземления мы обнаружили пробоины в своих машинах. Особенно опасной оказалась пробоина в самолете Горяинова — снаряд пробил капот мотора и влетел в верхнюю часть основного бензобака. Из отверстия вытекал бензин. Почему бензобак не взорвался — одному богу известно...

На площадке уже собрались дети. Как же мы их перевезем? Может, часть отправить обратно по деревням и землянкам? А разыщем ли потом?

Партизаны, сочувствуя нам, обещали сохранить поврежденный самолет. Прилетит техник и починит. Однако мы решили попробовать починить его сами. Пробоину в бензобаке забили деревянной заглушкой. Из своего самолета я перелил в машину Горяинова бутылок десять бензина.