Читать «Судьба генерала» онлайн - страница 5

   — Ну и что светлейший?

   — Ни ответа, ни привета! — Суворов помолчал и добавил, вдруг вспылив: — Как с холопами, с генералами обращаются. А когда жареный петух клюнет, турок некому резать будет или крепостишку какую-нибудь взять, так тут сразу же вспомнят о Суворове. Бездари проклятые, власть с бабой приспят да и глумятся над столбовым дворянством...

Хозяин дома, Михаил Иванович, испуганно скосил глаза на дочку и быстро перевёл беседу на другой, более безопасный во всех отношениях предмет.

Прервав свои мысли о прошлом, Александра Михайловна вынула платочек и вытерла слёзы, заструившиеся по полным щекам. Катафалк с телом Суворова всё дальше и дальше удалялся по Невскому проспекту. Так же медленно, но неотвратимо уходили из жизни её родные и близкие. Несколько лет назад почти в один год похоронили отца с матерью на кладбище в Александро-Невской лавре, куда сейчас везут и Александра Васильевича.

   — А ведь его мечта исполнилась: он окончил службу с оружием в руках, воевал до старости, — вдруг неожиданно для себя проговорила вслух Александра Михайловна и добавила, беря за руку Николеньку: — Пойдём, сынок, ветер прохладный, ещё простудишься, не дай бог.

   — Я тоже стану генералом, буду воевать с французами и турками, расколошматю их, и меня вот так же будут везти, — выпалил вдруг младший Муравьёв.

   — Господи, сынок, ну что ты говоришь? — перекрестилась мама и, наклонившись, поцеловала его в русые вихры.

   — На катафалк, дурачок, не спеши. С этим, племянничек, всегда успеешь, — расхохотался сочным басом дядька. — А вот повоевать вдоволь тебе уж точно приведётся. Это наша судьба мужская такая. Кто, как не мы, и Родину, и своих близких защищать-то будет! Ведь кроме нас и некому.

Эти слова отставного премьер-майора, штурмовавшего под командованием Суворова Измаил, запомнил Николенька на всю жизнь. Кроме нас — некому!

2

Следующий день после похорон Суворова был уже почти по-летнему жарким. По улицам столицы загромыхали телеги со скарбом и мебелью. По рекам и каналам на баржах и лодках также везли домашнюю утварь. Всё более или менее состоятельные жители Петербурга выезжали на дачи, расположенные на Островах. Столь поспешное бегство из города объяснялось просто. Петербург в ту пору, по иронии судьбы, превращался летом в африканскую пустыню. Мостовые быстро высыхали и раскаливались под прямыми солнечными лучами. Мелкий песок, которым покрывали брусчатку при мощении дорог, при малейшем ветре взмывал тучами в воздух и засыпал с ног до головы недовольных прохожих. Он проникал даже в кареты, хозяева вынуждены были разъезжать в такую-то жару с поднятыми стёклами, и противно хрустел на зубах. Вот и приходилось петербуржцам, как только прекращались дожди и начиналась жара, спешно улепётывать из родного города, чтобы подышать за городскими заставами чистым воздухом и найти, как они сами тогда выражались, «отдохновение в удовольствии и прекрасной природе». Двор также намеревался в ближайшие дни выехать за город в поисках этих отдохновений.