Читать «Президентская азбука» онлайн - страница 17

Она уже второй час сидела в чате со своим министром молодёжной политики, прикидываясь созревшей раньше времени восьмиклассницей. Сомнений не было – министр оказался заскорузлым педофилом, но время «рубить концы», по мнению Президента Первого Измерения, ещё не настало.

– Я сижу дома одна, совсем голенькая… – наконец решилась на продолжение Мифлуха, когда у неё замигало соседнее окошко чата.

Писал её старый знакомый – Голубой Джонни – он же Герман Джонс, министр финансов. Он регулярно выходил в чат вечером, после работы – с ним следовало обсуждать фаллоимитаторы и смазку. Мифлуха недолюбливала этого пассивного человека с большим ртом на невыразительном лице, но ценила его профессионализм. К тому же он, как никто другой, умел договариваться о списании долгов с инопланетными партнёрами Первого Измерения.

– Привет, Джонни! – напечатала Мифлуха одной рукой, вторая была занята бутербродом.

Пришёл ответ от министра молодежной политики, пришлось переключиться: он, как и ожидалось, звал её покататься на своей супермашине.

«Какой предсказуемый!», – вздохнула Мифлуха и набрала ответ: «Мама скоро вернётся». Отправив сообщение, Мифландия почувствовала, что на том конце тоже вздохнули.

Требовательно замигало третье окошко.

– У меня в правительстве двадцать три человека одних только министров, – сообщила Мифлуха монитору и открыла сообщение.

Из недлинного неграмотного текста, набранного сплошь, без всяких пробелов и знаков препинания, можно было понять, что её министр экологии любил природу прямо в этот самый момент. Он был в зоопарке и набирал сообщение через планшет. Президент всегда удивлялась тому, как точно министр знал особенности ареалов обитания всевозможных экзотических видов… До тех пор, пока не познакомилась с ним в чате и не поняла, откуда брали своё начало его обширные познания. Ей даже пришлось спешно распорядиться, чтобы посла Ирриании, запертого в одном из вольеров зоопарка, переместили в закрытое на ключ помещение – иначе Третьей Иррианской было бы не избежать. Мифлуха подыскала смайлик, который, по её мнению, наиболее точно отражал гамму чувств, посетивших её при известии о близости министра с утконосом, когда ответил финансист.

Через некоторое время отписался и министр обороны. «Плётки и шарики», – прочитала Президент.

– И бенгальские огни, – тут же написала она по ассоциации и отправила, не задумываясь.

На том конце пришли в полный восторг.

Через некоторое время, когда Мифлуха уже сочла, что все министры созрели, она объединила чаты в единый поток, сменив имя на Мифландию Вторую.

– А теперь перейдём к повестке дня завтрашнего заседания правительства, – рубанула она. – Предлагаю полностью посвятить его борьбе за нравственность. Возражения есть?..

Возражений не было.

И

И, если уж честно, то картина, развернувшаяся на столе, совершенно точно была послебатальным полотном: остались одни объедки, а рыбина, общипанная до состояния скелетированной головы, пыталась показать несуществующий язык; пудинга не существовало, от вина же осталось только мокрое место на роскошной скатерти. Мифлуха грустно моргнула, закатила глаза и, вспомнив предбатальное убранство стола, сладко икнула. Слева от стола на сдвинутых стульях дрыхла личная телохранительница Мифлухи, героиня Первой Иррианской, Карин Пинк. Заметив, что Карин по-детски зажала в кулачке гранату, Мифлуха ещё раз икнула и решила не беспокоить защитницу понапрасну. Собственно, из-за этого своего решения Мифлуха попала в затруднение: ей всё же очень хотелось узнать, что здесь было вчера и по какому поводу был накрыт такой пышный стол.