Читать «Галактика обетованная» онлайн - страница 35
Николай Михайлович Коняев
Я кивал ему, а сам думал, как сказать Абраму Григорьевичу, что я тоже краснокоричневый.
Так и не смог…
Почему-то мне очень жаль Лупилина, которого черно-петуховый Гриша хлещет своей плетью еще чаще, чем депутата Векшина.
О Рудольфе я сейчас почти и не думаю. Что думать о нем, если скоро я заберу его на Юпитер.
Я забрал бы и Абрама Григорьевича, забрал бы десятки, сотни, тысячи, миллионы таких же несправедливо обиженных и угнетенных, но что я могу поделать — в экипаже всего четыре места и персональный состав давно уже утвержден в высоких инстанциях.
Сегодня полковник Федорчуков начал кричать на меня, когда я назвал его племянника депутатом Векшиным.
— Сколько раз говорить можно, что это мой племянник Степа! — закричал он. — Понял?!
Я кивнул.
— Повтори!
— Депутат Векшин — ваш племянник, — сказал я. — Зовут Степой.
И тогда Федорчуков ударил меня кулаком по лицу, и я понял, что член экипажа, улетающего на Юпитер, действительно, его племянник Степа.
Просто он очень похож на депутата Векшина.
Не понятно только, зачем из-за этого бить меня по лицу.
Все!
Больше не могу сносить, как попираются в нашей квартире права человека.
Слышал сегодня, как в коридоре казак Витя-райкомовец наказывал майора Лупилина. Наверное, майору было очень больно, потому что он громко кричал.
Когда крики стихли, я выглянул в коридор и увидел, что племянник полковника Стёпа Федорчуков старательно вытирает тряпкой кровь с пола, со стен.
О, Господи!
Что здесь происходило?!
Что стало с майором?!!
Меня это чрезвычайно огорчило и возмутило.
Взял бутылку шотландского виски из посылки инопланетян и поехал на прием к Лукову.
Однако на прием я не попал. Как мне сказала секретарша Лукова, его вызвали в Вашингтон.
Кому теперь рассказать о попрании прав человека?
Вернувшись домой, взял плакат «Свободу майору Лупилину!» и долго носил его по своей комнате, пока немного не успокоился.
Ездил сегодня к Ш-С.
Ехал в автобусе без билета. Обстановка в автобусе была напряженная, все почему-то ругались.
— Ты чего толкаешься, а? — напустилась на гражданина в каракулевой шапке женщина с сумкой. — Ты думаешь, если ты мафия, то и толкаться имеешь право?
— С чего ты взяла, мать, что я — мафия? — удивился мужчина. — Я — наш, я на заводе работаю.
— У наших таких толстых морд не бывает! — усомнилась женщина. — Без мафии теперь не больно ряшку отъешь. Вон только у Гайдара да Ельцина и остались ряхи, а остальные тощие ходят.
Поскольку я ехал без билета, то отодвинулся от этой красно-коричневой экстремистки. Ведь если начнут разбираться, живо выявят, что я тоже краснокоричневый, и к тому же без билета.
Ш-С. дома не застал и пошел — уже пешком — в редакцию, чтобы хоть там рассказать о нарушении прав человека.
Но и в редакции все изменилось.
В кабинете редактора — офис брокерской фирмы, и Таня теперь работает секретарем не в редакции, а в этой фирме.
— А где редакция-то? — спросил я у нее.
Таня объяснила, что временно редакция закрыта. Все помещения сданы под офисы, а сотрудники временно работают дилерами — продают пиво, водку и мороженое.