Читать «Галактика обетованная» онлайн - страница 28

— Еще бы, — прокомментировал я вслух. — Странно было бы, если бы поверили. Ведь из медвытрезвителя положено выпускать задержанных на следующий день, но, как утверждает автор заметки, на Пушкинскую площадь чучело так и не вернулось!

И хотя я и говорил это для того, чтобы расшевелить Векшина, но судьба чучела Ельцина меня всерьез обеспокоила.

Что, если чучело выдающегося государственного деятеля, в страхе задал я себе (а не Векшину!) вопрос, до сих пор томится за решеткой?

Что, если стражи правопорядка, презрев не только правосудие и законность, но и самые права человека, до сих пор содержат это чучело под арестом?

— Ты понимаешь, Векшин! — взволнованно сказал я. — Ведь если этому чучелу, как и тебе, не предъявлено никаких обвинений, то и защитить его, опровергнув обвинения, мы не имеем возможности. И дело, Рудольф, не в чучеле, которое безвинно страдает… И не в тебе, Рудольф. Дело в принципах демократии, в правах человека, поступиться которыми мы, защищавшие демократию на баррикадах, не имеем права!

— Сволочи! — сказал вдруг Векшин. — Скоро вас всех посадят!

Я не прореагировал на оскорбление. Для меня важно было вывести из гибельного оцепенения члена своего экипажа, мне очень хотелось приободрить его, дать ему высказаться, облегчить душу.

— Посадят? — переспросил я. — А что ты имеешь в виду, Рудольф?

К сожалению, на этом месте в туалет постучал Абрам Григорьевич Лупилин, и я вынужден был прервать беседу с Векшиным.

Однако, вернувшись к себе, я задумался.

Вообще-то Векшин — все-таки перед арестом он работал в Смольном — очень осведомленный человек.

Странно. Неужели уже начали сажать всех необоротней?

Нужно будет спросить об этом Ш-С.

Кстати, зачем он сбрил усы? Хочет скрыться? У нас в квартире появились казаки.

Сегодня Полякова водила меня смотреть их.

Казаков двое. Один — я его знаю — тот самый черно-петуховый амбал. Пришел с саблей, в вохровской фуражке, на плечах капитанские погоны, вид устрашающий.

Зовут Гришей, а фамилия — Орлов.

Другой казак раньше работал в райкоме КПСС. Пришел в джинсах с красными лампасами, но вид все равно не казацкий. Сильно портит пиджак и галстук. Зовут Витя.

Когда мы пришли с Поляковой, казаки сидели в «станице», так теперь называется большая комната у входа, и закусывали водку бутербродами с красной рыбой.

Между прочим, Витя-райкомовец рассказал, как он стал казаком.

Однажды пришел на работу, а там вывеска: «Райком закрыт, все ушли делать приватизацию!».

— А меня-то забыли с собой взять! — говорил Витя. — Вот я и подался в казаки…

— Ничего! — наполняя стопки, успокоил его черно-петуховый Гриша. — Это, паря, такая судьба казацкая. Сделаем из тебя казака.

Посмотрев на закуску, я подумал, что тоже, пожалуй, подался бы в казаки, если бы не нужно было улетать…

А казаки очень долго говорили о России, о вздутых ценах, пили, снова говорили, пока не выяснилось, что Витя-райкомовец почему-то родился в Лондоне.

— Почему? — трезвея, строго спросил черно-петуховый Гриша. — Почему в Лондоне?

— Не знаю-с, — виновато опустил голову Витя. — Так получилось.