Читать «Дикий барин (сборник)» онлайн - страница 49

Все детство, юность и почтенную зрелость корректировала она мой жизненный курс, наваливаясь на кормовое весло, пока я, привязанный к мачте, бессвязно орал про независимость и человеческое достоинство внука и гражданина. С другой стороны, где бы я был, если бы не она? Представить себе это я могу с трудом…

В ее суровости и отсутствии всякого проявления традиционного бабушкинского начала было что-то невообразимо древнее, настолько архаическое, что вековые дубы, Стоунхендж, мойры, ламии и мрак критских пещер были наиболее подходящими декорациями и хором моего взросления.

Одна из моих любимых историй про любовь тоже связана с Александрой Ивановной.

Вернулась моя бабушка из Испании в 1939 году и довольно быстро была заброшена прихотливой судьбой в систему Дальстроя или УСВИТЛа, сейчас уже и не помню. Надо сказать, что в Испании с бабушкой приключилась Романтика, которая в Испании, вероятно, выдается каждому при пересечении границы. Романтика закончилась как-то очень печально, поэтому молодая Александра Ивановна в звании капитана решила уйти из мира чувств и посвятить себя долгу.

Служение долгу протекало в окрестностях курортного местечка Магадан, который тогда спешно строился, чтобы уютно поместить всех желающих приобщиться к здоровому образу жизни и физическому труду на свежем воздухе. С женщинами на предполагаемом курорте было очень напряженно. Любая современная дева в самом соку брачного городского гона отдаст, наверное, очень многое, чтобы только на недельку очутиться в одиночестве в окружении сотни-другой вольных холостяков.

За бабушку начали кипеть битвы.

На периферии этих битв скромно отирался мой любимый дедушка, который от природной своей застенчивости немного заикался и много пил вкусного и питательного спирта в разнообразных смесях. Плюс народная забава – поедание квашеных мухоморов. После Испании ценитель мухоморов для бабушки был опасной диковиной, и попытки дедушки к возможному размножению пресекались неукоснительно.

И вот идет моя бабуля по ночному городу, погруженная в служебные думы, печатает шаг красивыми ногами в хромовых сапогах, в петлицах – рубины, на рукаве шевроны, шинель препоясана ремнем, на ремне – кобура, в кобуре – револьвер вороненой стали. Который пригодится, вот увидите. Голубые глаза пронизывают тьму. Звучит Вагнер. Летят валькюр.

Внезапно в бабушку был произведен выстрел – через забор! Бабушка, выхватывая страшный револьвер, открывает ответный огонь тоже через ставший многострадальным забор. Слышится стон и мягкий всхлип осевшего в грязь тела.

Перемахнула капитан Александра через забор. И видит: девушка коренной национальности лежит грудями вверх и слабо дышит от сомления. Оказалась дедушки моего гуленого прежняя страсть.

Не знаю, как у вас, а из-за меня девки не стрелялись еще ни разу. Может, впоследствии что и будет в таком вот духе, пока не теряю надежду. В доме для престарелых, наверное, одна другой по башке костылем даст ради меня – и тем буду вполне доволен.