Читать «Дикий барин (сборник)» онлайн - страница 16

– Я, Кеша, брать ее в дом не буду, у меня у самого… забавная какая… а так? а что такая толстая? Смотри, какое пузо, ела недавно, понятно, не болеет? смотри-ка… сосильда какая… какой хоть породы мама была?.. не слышал про такую… Глаза красивые…

И все. Теперь собака-девушка сидит на крыльце с выражением лица «кхалиси едет в Вестерос». Очень одухотворенное лицо.

Савелий приткнулся у ней под боком. Улыбается, старый пень. Он беспринципный такой, оказывается. Плюс побаивается молодую подругу.

Подруга

Познакомился с собакой.

Притащил новую подругу бесконечно любезный ко всем извращениям мира Савелий Парменыч. Подруга такой степени беспородности, что и дворнягой назвать сложно. Основной акцент природа сделала на бакенбарды и изящную выгнутость лап. Плюс лысинка.

Полудворняжка – вот идеальное обозначение чуда, подманенного льстивыми обещаниями Савелия.

Савелий сразу начал лаять, что, мол, видите, видите, каков я? оцените-ка немедля любезника, столь милаго! а? а?! да! что-с?! именно! она прекрасна! никогда прежде! нет! прелестна! столько свежести! взор! нет! не сразу! пароль муа контре ле пти шанс! главное, говорю, свежа, что тебе… а?! невиданное наслаждение с первых минут! да! деван лез анфан, но такое! такое! котлету бы, что ли, ей дать? не знаю пока… не избалуем жратвой-то, что скажешь?! жратвы немного совсем осталось, да? да?! а?! ну, говори! не рви мне душу, милай!..

Сосильда в отъезде – Савелий распушился до непристойности. Походка изменилась, посадка головы – барон-изгнанник.

– Тебя как зовут, подруга? – спрашиваю. – Согласна хоть?

Савелий отбежал даже.

Подруга жестами выразила все, что хочет. Артистичная.

Вынес еды.

Савелий первым кинулся, он мужчина от и до. Корифей-премьер.

Отогнал. Дама подзакусила. Савелий метался вдоль забора, все причитал, что притащат в дом не пойми кого, корыстных таких и неприятных, и рвут в клочья его сердце изболевшееся, сволочи вы! она же лысая вон! лы-са-я!

Потом артистичная подруга передо мной поплясала немного. Потенциал огромен у нее.

Мешок

Больше всего на свете Савелий Парменыч боится страшного Мешка Для Захоронений.

Я этим пользуюсь, кстати.

– Полезай, – говорю, – в мешок для захоронений, старый ты аферист! Настала пора!

И помогает. Савелий Парменыч впадает в раскаяние. Он у меня все делает истово: ест, спит, ругается, ворует, подлизывается и кается.

Ведь ни разу в мешке не был, ни разу не испытал на себе (не так, как я, например) побои и сцены прощания. А фантазия, видимо, рисует пальцем в его слабеющем на глазах мозге картины печальные и впечатляющие.

У Савелия и девушки-собаки Сосильды есть Некий Газон, который каждый из них считает своим ковром и каждый требует на СЕМ КОВРЕ НЕУКОСНИТЕЛЬНОГО, НАИПАЧЕ СТРОЖАЙШЕГО ПОВИНОВЕНИЯ, А БАЛОВАНИЮ КАКОМУ В ЗАПРЕТ. И КАТОРГА.

Стоит Сосильде по-девичьи стеснительно приволочь кость на СЕЙ КОВЕР и начать кость эту с треском ласкать зубами, откуда-то из-за угла несется мой старый боевой друг, закидывая задние лапы коротенькие за огроменные уши в стремительном прыжке: