Читать «Зона навсегда. Гладиаторы поневоле» онлайн - страница 136

– Без проблем, – развел руками Войсапчук. – Но зачем уходить из СЗО? Подбирай себе бойцов и…

– Нет, – мотнул головой Николай. – Слишком много ограничений. И воспоминаний.

– Тульский?

– Тульский.

– Думаешь, если сбежишь за Периметр, то сразу отпустит?

– Я хотя бы попробую. Здесь вообще туго.

Аркадий Борисович тихо выругался.

– Ты же знаешь, что время – лучший доктор, – Войсапчук опять взял в руки рапорт, будто хотел вычитать в нем что-то новое. – Давай, я тебя торопить не буду, а ты пока подумаешь…

– Я уже все решил, – Гордеев провел ладонью по лицу. – И как раз хотел попросить вас обойтись без промедлений. Я ведь знаю, что больших проблем с этим нет. На мое вакантное место очередь едва ли не на год вперед.

– Что ж ты такой упрямый?! – повысил голос Войсапчук. – Не хочу я подписывать твою писульку. Ты отличный офицер, кем тебя заменять? Одумайся, старлей! Тебе еще тридцати нет, а ты уже командир отряда. Такими темпами…

– Нет больше старлея, – Николай поднялся. – И солдата отличного больше нет, оба в Зоне сдохли. Только я остался, и тоже уйти хочу, к ним, рядом лечь.

– Идиот, – вырвалось у Аркадия Борисовича. Взяв ручку, он со злостью поставил в рапорте размашистую подпись, вдавил штамп и бросил лист Гордееву. – Вали, скатертью дорога.

Николай молча проглотил слова генерала, только остановившись у двери, спросил:

– Как там Света?

– Все в порядке с твоей Светой, – наливая себе третий по счету стакан, сказал Войсапчук. – Раны прочистили, перевели в стационар. Жить будет.

– Спасибо, товарищ генерал, – кивнул Николай. – За все спасибо.

* * *

Палата Светы была обставлена скромно, без излишеств. Слева у окна – кровать, тумбочка у изголовья, напротив – небольшой стол с лампой и два стула. Возле входа с одной стороны – узкий одностворчатый шкафчик для одежды, с другой – умывальник с овальным зеркалом на стене. Задернутые розовые шторы создавали в комнате приятный теплый свет, пропуская рассеянные солнечные лучи. Едва заметные тени деревьев танцевали на бежевых обоях, сквозь распахнутую форточку слышались отдаленные детские голоса.

Уютно и без отваливающейся со стен штукатурки. Все же лучше обычных больниц, куда порой даже зайти страшно.

– Можно? – Николай остановился на пороге.

Света лежала на кровати, молча глядела в потолок. Ни один мускул на ее лице не дрогнул: никогда Гордеев закрыл за собой дверь, отсекая звук бубнящего в коридоре телевизора; ни когда подошел к кровати и сел на стул рядом, кинув куртку на стол.

– Я тут принес. Вот, – он положил пакет с фруктами и соком на тумбочку, сцепил пальцы в замок, не зная, что сказать. – Как ты?

Вопрос был риторический и откровенно идиотский. Как мог чувствовать себя человек, которого в течение месяца ежедневно избивал и насиловал целый клан отморозков и которого едва не убили ради забавы? Ответ прост: никак.

Никак и никем.

С исполосанным шрамами телом, морально раздавленная, теперь в глазах Николая Света была лишь призраком, тенью той, которую он знал много лет назад. И от этого почему-то сделалось неловко. Находиться рядом вдруг стало необъяснимо стыдно. Может потому, что сам остался цел, а сейчас вполне здоров? Или из-за Тульского? Ведь не без его содействия красивая, жизнерадостная девушка стала сперва дичью, а теперь превратилась практически в «овощ». Значит, и в произошедшем со Светой косвенно виноват и он, Гордеев.