Читать «Пленник железной горы» онлайн - страница 8
Генри Лайон Олди
– Охотничий у тебя лук. Настоящий.
– Ну да.
– Как у Манчары.
– Ну да.
Надоело мне нудакать. Повернулся я к Кустуру:
– И что?
Табунщик Ивачан мне сперва детский лук смастерил – он всем мальчишкам луки делает. Он смастерил, а я сломал. Разозлился, что мажу все время, натянул со всей дури… Тетиву порвал. Ивачан головой покачал и двойную мне поставил, крученую. Из сырой бычьей кожи. Я через пару дней опять рассердился – лук треснул. Тогда Манчары мне настоящий сделал, охотничий, как у него самого. Из лиственницы и березы, а рога костяные. Ну, не совсем костяные, с дощечками-держаками.
Я думал, меня ругать будут. Нет, никто не ругал, ни за тетиву, ни за лук. Старший брат Мюльдюн-бёгё объяснил: это я
– Вот ты и попал!
– Потому что у меня лук охотничий?
– Ага!
Ага, на лбу рога! Кто только что сам говорил: всего двое могут? Дюлустан-боотур и Манчары-охотник?! Луки-то хорошие у многих, а воро́ну в глаз, да с пригорка…
Хотел я сказать это Кустуру, посмотрел на него – и прикусил язык. Он же не виноват, что у него отец – кузнец Тимир, а у меня – Сиэр-тойон. Я-то уже понял: я когда моргнул – разозлился. Значит,
Есть люди, а есть айыы. Обычное дело.
– Пузо скулит, – вздохнул Кустур. – Пожевать бы чего, а?
– Беги домой, жуй!
– Рано еще. Мать заругается.
Он скорчил потешную рожу, затянул высоким женским голосом:
– Вот вся семья за стол сядет, тогда и приходи, проглот!
– Пошли ко мне! Моя не заругается.
– Врешь!
– Да ну тебя! У нее всегда сливки свежие есть…
– Сливки? – Кустур оживился. – Взбитые?
– Ну!
– С мукой?
– Ну!
– С брусничкой?
– С малинкой! С шикшей! Со всем на свете!
– А точно не заругается?
– Точно!
– Тогда пошли! Побежали!
И мы пошли. Мы побежали – наперегонки. В итоге вышла ничья: оба запыхались и снова перешли на шаг. «Из такого лука конечно!.. Из такого лука и горбун попадет, и калека… – бормотал по дороге Кустур. – И безрукий попадет…» Сам себя убеждал, что ли? Я молчал. Ну да, завидует. Что же мне теперь, нарочно промахиваться, чтоб он не завидовал? Вот вернусь из Кузни, привезу настоящий боевой лук, а этот Кустуру подарю. Точно, подарю!
Пусть радуется!
Мы поприветствовали табунщика Ивачана. Теперь нескоро его увидим: завтра ему гнать лошадей в предгорья, там трава сочнее. Миновали обширное утоптанное поле-тюсюльгэ, где собираются на празднества и сходы. Обогнули две дюжины юрт – нарядных, обмазанных свежей белой глиной – и выбрались к нашему дому.
К дому Сиэр-тойона, моего отца.
– Все потому, что у тебя лук охотничий, – сказал Кустур. Он снова улыбался: не умел долго сердиться. – А еще потому, что у тебя отец – бог.